Зиновий гердт и татьяна правдина: история жизни и любви. «Мы с Зямой очень дружили…» - вспоминает Татьяна Александровна Правдина-Гердт Правдиной виктор александрович брат татьяны

Однажды я был свидетелем того, как Гердты поругались. И вот они ругались, ругались… и наконец Татьяна Александровна бросила Гердту в лицо: «Актер!..» Это прозвучало как последнее оскорбление. И Гердт, оборвав крик, вдруг мрачно сказал: «А вот за это можно и по морде…»

И оба расхохотались.

Слово «актер» в этой семье было оскорблением, эдакое богемно-фальшивое…

Дружить Гердты умели не по-нынешнему. Зиновию Ефимовичу было уже под восемьдесят, но каждый год он лично перевозил из города на дачу девяностолетнего артиста театра Образцова Евгения Вениаминовича Сперанского. А уж по мелочи…

Однажды, зимой довольно голодного 1992 года в моей квартире раздается звонок. На пороге стоит Татьяна Александровна с мешком картошки: «Нужна? Хорошая, не мороженая».

По дурной интеллигентской привычке я начал было отказываться. Аристократичная Татьяна Александровна послушала это с полминуты и сказала: «Значит, так. Не нужна картошка - увезу назад. Нужна - бери и не выё…!»

Татьяну Александровну Правдину Ширвиндт называл: «внучка шустовских коньяков» (ее дедушкой был тот самый коньячный король Шустов, о котором упоминает чеховский Андрей в «Трех сестрах»).

Татьяна Александровна стала «окончательной женой» Гердта (определение Зиновия Ефимовича).

История их знакомства замечательна и очень многое говорит об этих двух людях.

На зарубежные гастроли «Необыкновенного концерта» Гердт выезжал за несколько дней до труппы с переводчиком. Тот переводил ему свежие газеты, Гердт уяснял, чем живет страна, и когда зрители приходили на спектакль русской труппы, кукольный Конферансье на их родном языке шутил на злобу дня! Можете себе представить эффект.

Так вот, Татьяна Александровна, переводчик-арабист, поехала в командировку в Египет, работать с театром Образцова.

Она была замужем. Гердт был женат.

Они познакомились - и перед расставанием договорились встретиться в Москве через два дня.

Через два дня они встретились свободными людьми. Гердт за это время объяснился с женою, а Татьяна Александровна - с мужем. У нее была двухлетняя дочка Катя…

Незадолго до ухода Гердта из жизни Катя взяла его фамилию и отчество. Он ее спросил:

Что ж ты раньше-то?..

Стеснялась…

Ддур-ра…

Надо было слышать это «ддур-ра…»

Так признаются в любви.

Татьяна Александровна сказала однажды: «Я бы его полюбила, даже если бы он был бухгалтером».

Есть острословы, а есть люди остроумные - и это диаметрально противоположные типы людей. Гердт никогда не острил. В нем этого кавээнского «вот я вам сейчас пошучу…» - не было совершенно.

Гердт поддерживал разговор, или поворачивал его, или прекращал - но это всегда было развитие мысли. Он успевал думать - редкость для людей шутящих.

Шутка рождалась как результат оценки ситуации.

Одна молодая журналистка передала мне совершенно блистательный диалог, произошедший у нее с Гердтом: «Ну что, деточка? Будете брать у меня интервью?» - «Да, Зиновий Ефимович…» - «Ах, всем вам от меня только одного нужно!..»

В 1949-1950 годах, во времена борьбы с космополитизмом, Зиновий Ефимович со своим братом Борисом возвращался с кладбища (была годовщина смерти мамы). На Садовом кольце они зашли в пивнушку («шалман», как определил ее Гердт) - согреться и помянуть. Перед ними в очереди стоял огромный детина. И когда очередь дошла до него, он вдруг развернулся в их сторону и громко сказал продавщице: «Нет уж! Сначала - им. Они же у нас везде первые!..»

И Гердт, маленький человек, ударил детину в лицо. Это была не пощечина, а именно удар. Детина упал… Шалман загудел, упавший начал подниматься… Продавщица охнула: «За что?! Он ведь тебя даже жидом не назвал!..»

И стало ясно, что сейчас будет самосуд.

…Эту историю я услышал во время съемок телепередачи в ответ на свою просьбу рассказать о людях, которые спасали Гердта. И он рассказал мне о троих. О медсестре Вере Ведениной, которая вытащила его в феврале 1943 года с поля боя, из-под огня. О Ксении Винцентини - хирурге, которая делала ему последнюю, одиннадцатую операцию и спасла ногу. И рассказал он вот этот случай.

…Когда всё шло к самосуду, от стойки оторвался человек, которому Гердт едва доходил до подмышек. «Он подошел ко мне, загреб своими ручищами за лацканы моего пальтишка, - рассказывал Гердт, - и я понял, что это конец. Мужик приподнял меня, наклонился к самому моему лицу и внятно, на всю пивную, сказал: „И делай так каждый раз, сынок, когда кто-нибудь скажет тебе что про твою нацию“».

И «бережно» (слово самого Гердта) поцеловав его, поставил на место и, повернувшись, оглядел шалман. Шалман затих, и все вернулись к своим бутербродам.

В этой истории - не только тот замечательный незнакомец. В ней - весь Гердт. Как позже писал Визбор: «Честь должна быть спасена мгновенно». И эта мягкость, этот «всесоюзный Зяма» из «Кинопанорамы» и «Чай-клуба» - далеко не весь Гердт. Повторюсь: он был человеком очень суровых правил.

На панихиде по Гердту Михаил Швейцер сказал: такие, как он, инвалиды сидели после войны в переходах, играя на гармошке и прося милостыню…

Судьба и история, надо им отдать должное, действительно сделали всё для того, чтобы стереть Гердта в порошок.

Еврей, что могло стать приговором само по себе; инвалид и вообще человек не Бог весть каких физических кондиций. Внешность? Детские и юношеские фотографии - жалко смотреть… Маленький еврейский мальчик с оттопыренными ушами и огромными, заранее несчастными глазами…

Но, как сказал Бомарше, «время - честный человек».

Какой-то другой француз заметил, что к сорока годам женщина получает на своем лице то, что заслуживает. Мужчина - тоже. К началу пятого десятка собственно антропология уходит на второй план; душа начинает рисовать на лице свои черты.

У Гердта к пятидесяти стало необыкновенное лицо. Поразительной красоты! Его стали снимать в кино, и вдруг выяснилось, что - не оторваться! Война, четыре года костылей и больниц, одиннадцать операций - все эти страдания преобразили Гердта.

Единственный сын артиста не желал с ним общаться

В сентябре ему исполнилось бы 100. Зиновий Ефимович ГЕРДТ - артист уникальный. Узнаваемый голос, потрясающий комедийный талант. И кто бы что ни сплетничал, человеком он на самом деле был очень хорошим. О чем в свое время написала в книге его последняя официальная жена - переводчик с арабского Татьяна ПРАВДИНА. Ей сейчас 88. И о своем знаменитом муже, ушедшем 20 лет назад, вспоминает по-прежнему с теплотой и улыбкой.

С первой женой Марией Новиковой Зяма и не жил. Они штамп поставили только из-за сына - Всеволода. Зиновий Ефимович Марию сразу честно предупредил: «Жить с тобой мы не будем никогда, но сыну всегда помогу». Конечно, она была обижена на Гердта. И это не могло не отражаться на отношении к нему сына. Когда Зяма приходил к Севе, всегда случался скандал. Почему-то Мария не могла спокойно с бывшим мужем разговаривать. Поэтому Зяма бывал в той семье нечасто. Сева к нам приходил еще реже. Мать, видно, категорически не хотела, чтобы он общался с отцом. Может, даже настраивала его против папы. На ее совести это все. Когда мальчик вырос, ситуация не изменилась - Всеволод не проявлял к нам интереса. Незадолго до Зяминой смерти я позвонила ему и попросила прийти. Еле уговорила. Пришел, увидел, в каком отец состоянии. И ушел. Последний раз встречались с ним на похоронах мужа. И вот уже 20 лет ничего о Севе не слышала. Прежде был женат, развелся, дочка Ксения есть. Ей сейчас около 40.Ну а что, я буду насильно заставлять с собой общаться?! Ни морально, ни материально Сева не был обделен отцом. Зиновий Ефимович всю зарплату на счет Марии переводил, пока Всеволод на работу не устроился после окончания вуза. Я никогда не препятствовала общению отца и сына. Да и против Марии, как и Кати, ничего не имела.

Фото

- Катя? Кто это?

Катя Семерджиева - вторая официальная жена Зямы. Восемь лет они жили. Но тоже не сложилось. Вообще у Гердта женщин было немало. Не со всеми, понятно, брак регистрировал. По факту - я пятая у него. По документам - третья.

- Любвеобильный вам муж достался! Не ревновали его к молодым и красивым коллегам по цеху?

Если есть уверенность, что ты нужен, то ревность - это оскорбительно. Первое впечатление было не самое позитивное, но наша история судьбоносна. И мы сразу это поняли. Однажды меня попросили поехать на гастроли в Египет с труппой Театра Образцова, где Гердт служил. Пришла знакомиться с администратором, чтобы получить ЦУ. Окинул оценивающим взглядом (мне тогда было 32 - молодая, спортивная). «Подходит!» - говорит. Думаю, ну и нравы, что за фривольные формулировки - как будто я не переводчица, а… Дальше - больше. Иду знакомиться с труппой. И тут Гердт протягивает мне руку и выдает: «Дети есть?» Я: «Да». Он: «Сколько лет?» Я: «Два года». Он: «Годится!» Я опешила от такой развязности. Потом Зяма рассказывал, что, когда увидел меня, внутренний голос ему сказал: «Будет твоей женой!» Вот он и решил тут же навести справки - что да как. В поездке он очень активно за мной ухаживал. Чем удивил весь театр.

- Его понять можно: красивая фигуристая женщина, да еще и не пустышка. А вас чем Зиновий Ефимович покорил?

Тем же, чем держал до конца своих дней, - поэзией. Стихи он читал лучше всех! Совпали и политическими взглядами, и тем, как относимся к людям. Судьба, химия… Когда вернулись с тех гастролей, условились встретиться на следующий день. И с того дня не расставались 36 лет. Мы соединились естественным путем и ссорились, только если ехали в одном автомобиле. О разводе НИКОГДА не думали. Любовь, как талант, - от Бога. Кто испытал ее, настоящую, тот меня поймет. Ведь если между людьми такая любовь, то и супружеская близость совсем другая - особенная.

- Почему не завели общих детей?

Не до того было. Жили в безумно дорогой съемной квартире вчетвером. Я, Зяма, моя дочь от первого брака Катя и ее нянька. Да, мы могли иметь детей, но Зиновий Ефимович особо не хотел. Он Катю считал родной. Плюс сын. А когда финансовые проблемы отошли на второй план, уже было поздно…

Печальное состояние

- Почему расстались с отцом дочки?

Я вышла замуж в 22. До этого была веселой, беззаботной, масса поклонников. В будущего мужа влюбилась до потери пульса. Меня все отговаривали от этого брака. Видно, что-то чувствовали. Но я никого не слушала. И девять лет прорыдала, потому что супруг оказался патологически ревнивым. Устав терпеть этот ужас, я ему сказала: «Больше я тебе не жена, уходи!» Он надеялся, что все рассосется, не уходил. Да и идти ему было некуда. С дочкой у него тоже не сложилось любви. Она Зяму отцом считала. Однажды он грустно произнес: «Вот я помру, а никого не останется с моей фамилией». Всеволод носил материну. Я - девичью. Спрашиваю мужа: «Ты хотел бы, чтобы кто-то носил твою фамилию?» Он: «Катя!» Дочка тогда была уже взрослой. Я ей рассказала о нашей беседе. Та обрадовалась. И вот уже больше 30 лет она Екатерина Гердт (сейчас ей 58).

- Погодите, но ведь Гердт - это псевдоним?

Настоящая фамилия Зиновия Ефимовича - Храпинович. И назвали его родители иначе - Залман Афроимович. Но когда он начинал свой актерский путь, один режиссер попросил придумать псевдоним. У него в семье кто-то был с фамилией Герд. Для звучности добавили еще одну букву - «т» в конце. И так он стал Гердтом.

- В быту Зиновий Ефимович был привередой?

Он был гурманом. Любил вкусную еду. А невкусная, считал, его оскорбляет. Если мы собирались в гости, всегда интересовался, что у них на столе ожидается. Сладкоежкой никогда не был. А вот жареный бифштекс, грибная лапша - это его. Три раза в год я пекла и пеку свои фирменные капустные пироги: на Татьянин день, 9 Мая и на 21 сентября - Зямин день рождения.

- Если у вас с Зиновием Ефимовичем была такая огромная любовь, наверное, с его уходом часы остановились?

Когда муж умер, я думала: «Зачем мне дальше жить?!» Потом для себя нашла смысл - ради дочки. Хочу, чтоб она подольше не становилась сиротой. Терять родителей, любимого человека - это очень печальное состояние. Сейчас у Господа прошу только одного: не отнял бы разум.

Не скажу, что уход Зямы был внезапным. Все-таки он перенес 11 операций, десять из которых прошли неудачно. У него раненая нога своя осталась. Она была на восемь сантиметров короче другой. Ему прибивали каблук. Был искривлен позвоночник, который сильно придавил легкое. В итоге обнаружили рак. Нам удавалось как-то от него это скрывать. Зяма не знал о своем диагнозе. Боли были страшные, но мы делали все, чтобы облегчить страдания. Уход Зямы не был неожиданным, но очень тяжелым.

Дочка, как и вы, рано вышла замуж и стала мамой, родив сына от легендарного театрального режиссера Валерия Фокина. 24 года она живет в браке с Денисом Евстигнеевым. И у них, как и у вас с Гердтом, общих детей не получилось…

Денис не может иметь детей. Наверное, можно было что-то сделать, но у них никогда не возникало желания предпринимать какие-то попытки. Это их дела - мне лезть туда не нужно. Главное, чтобы Орест (сын Катин), дочки его - Таня и Маша - были здоровы. Ими и живу, хотя последнее время видимся нечасто. Возраст - сами понимаете. Никогда бы не подумала, что доживу до таких лет. И, знаете, безмерно благодарна судьбе, что она мне подарила встречу с Зямой. Уверена, он и сейчас смотрит на меня, желая здоровья и радуясь за детей и внуков.

До их встречи у Зиновия Гердта было два официальных брака и четыре гражданских. Но когда он увидел свою Татьяну, с первого взгляда понял, что без нее он не сможет жить. Татьяна Правдина дала любимому миллионами актёру самое главное: 36 лет нежной любви, настоящей дружбы, поддержки и глубокого доверия.

Зиновий Гердт

Зиновий Гердт, интеллигентный мальчик из еврейской семьи, в короткий срок ставший из актера самодеятельного театра настоящим символом мастерства. Его талант невозможно было скрыть. Он получил тяжелое ранение на фронте, после которого стал очень заметно хромать. Зиновий был уверен, что с таким дефектом путь на сцену ему теперь закрыт. Но разве мог талант оставаться невостребованным? Вначале он стал выступать с Театром кукол Образцова. Озвучиваемый ним образ конферансье «Необыкновенного концерта» завораживал.

Он был влюбчив и открыт в своих влюбленностях. Каждый раз он думал, что вот эта женщина навсегда. Но встретив свою ту, что была действительно предназначена судьбой только ему, он оставил свою немыслимую привычку жениться.

Татьяна Правдина

Она работала скромным переводчиком арабистом. И знала Зиновия Гердта лишь как актера. У Татьяны был в наличии муж, подрастала маленькая Катюша. С мужем они уже давно стали чужими людьми, которым приходится жить в одной квартире.

Она совершенно не была знакома с актерской средой, когда ей предложили работу переводчиком в гастрольном турне Театра кукол по Ближнему Востоку. И первая рабочая встреча ее просто поразила. Актеры показались ей людьми слегка развязными, да и вообще непонятными.

«Я понял, что на ней женюсь. Гром греми, земля перевернись, но я женюсь на этой женщине»

Татьяна видела актера раньше на сцене, когда была семнадцатилетней девчонкой. Но разве могла она представить, что через несколько лет дороги их сойдутся в одной точке? Женщина, уставшая нести на себе весь груз бытовых проблем, да еще и бесконечно оправдываться перед ревнивым супругом. Мужчина, обладающий какой-то необъяснимой харизмой. В него постоянно влюблялись, не замечая ни его небольшого роста, ни весьма скромной внешности.

Они летели на гастроли в Сирию, а Гердт уже точно знал, что эта скромная интеллигентная переводчица станет его женой. Фактически - пятой. Официально - третьей.

Зиновий Ефимович взялся за дело. В самолете он стал читать стихи. Надо сказать, что в его исполнении стихи обретали какой-то невообразимый глубокий смысл. Татьяна почти была готова влюбиться в этот проникновенный голос, в ласковые глаза. Останавливала ее лишь несерьезность ситуации. Ей все время казалось, что ухаживания Гердта, мимолетные прикосновения, попытки ей понравится, - все это лишь гастрольный роман.

Она сопротивлялась силе его обаяния целых полтора месяца. Все гастроли. Но расставаясь, они решили встретиться через два дня. Встретились на всю жизнь.

«А это редчайшее счастье…»

Когда они собрались уехать на несколько дней в Питер, мама Татьяны решила, что это уже повод познакомиться с новоявленным зятем. Гердт все понял только по одному Таниному виду. Он взял ее за руку и повел назад в квартиру. Он с порога пообещал жалеть свою будущую жену. А потом потребовал чаю. Ему очень хотелось чаю!

С этого момента началась трогательная любовь Зиновия Ефимовича к своей теще. Впрочем, он очень не любил ее так называть. Он называл ее мамой жены, считая, что такую достойнейшую женщину оскорбит даже намек на то, что она может быть анекдотичной тещей.

Удивительная гармония воцарилась в этой семье. Они любили и были счастливы в этой своей любви. Зиновий всем сердцем полюбил Катюшу, Танину дочь и всегда считал ее своим ребенком. Впоследствии Катя возьмет его фамилию, которую не станет менять даже в замужестве.

Зиновий Ефимович всегда подчеркивал, что Татьяна играет главную роль в их семье. Он сам не имел высшего образования, но был при этом классическим образцом человека интеллигентного. Как губка, он впитывал многие манеры от своей супруги. Радовался тому, что Татьяна Александровна помогает ему расти и становиться лучше.

Дружба выше любви

Кто-то коллекционирует книги, кто-то картины, а вот их семья коллекционировала друзей. Они с глубоким уважением относились к каждой личности. Они любили друзей, в их доме всегда бывало множество людей. Они неизменно собирались на Татьянин день, День победы и день рождения Зиновия Ефимовича. Шумные веселые компании, бесконечные истории и воспоминания, эмоции, воспоминания.

Гердт говорил о том, что самым большим откровением стало для него высказывание Татьяны о дружбе. Это она сказала, что дружба величественнее любви, потому что не может быть безответной. На этом и строилась жизнь удивительной семьи. В не была, помимо глубокого взаимного очарования друг другом еще и настоящая дружба между супругами.

Татьяна Александровна с удовольствием занималась домом, обеспечивая гениальному Зиновию Гердту необходимый уровень комфорта. С тех пор, как ей разрешили сопровождать его во время гастролей, Татьяна всячески подстраивалась под его график, отменяла свои планы, чтобы полететь вместе с труппой. Это не было жертвенностью, это было жизнью, в которой жена понимает нужды и ожидания мужа, стремится во всем помочь ему. Не жертвуя, а любя. Не преклоняясь, а уважая.

Жить, чтоб помнили

Зиновий Гердт.

Когда серьезно заболел, он сказал жене: «Боже мой, девочка, как тебе без меня будет плохо!» Он понимал, что уходит, но, слава Богу, не мучился и не знал диагноза. Родные скрывали от него страшный приговор - рак легких. Они старались облегчить его страдания и не доставить новых.
Меньше, чем за месяц до своей кончины Зиновий Гердт еще играл на сцене. Его вынесли на руках, измученного, слабого. Он едва мог говорить и дышать. Но на сцене он вдруг преобразился: живой, энергичный. Остроумный. И со сцены его снова увезли в больницу.

Его Танюша была рядом с ним до последней секунды. После его ухода мир разбился на тысячи мелких осколков. Жизнь без него, казалось, закончилась. Татьяна Александровна знала, что жить дальше должна. Ради него и памяти о нем. Она убедила себя в том, что он просто уехал. В долгую творческую командировку. Она всегда прилетала к нему. И прилетит снова. Нужно просто подождать назначенного для встречи срока.

В 2016 году, к столетию со дня рождения Гердта, она выпустила книгу воспоминаний об актере. Она собрала и систематизировала не только свои впечатления и эмоции, а воспоминания о нем его друзей, которые, кстати, и сегодня собираются в его доме, как было заведено: на Татьянин день, День Победы и день рождения гениального актера.

Имя: Зиновий Гердт (Zinoviy Gerdt)

Возраст: 80 лет

Место рождения: Себеж, Россия

Место смерти: Москва

Деятельность: Актёр, телеведущий

Семейное положение: Был женат на Татьяне Правдиной

Зиновий Гердт - биография

Зиновий Гердт прошел войну, всю жизнь хромал, играл по большей части эпизодические роли, путешествовал под присмотром КГБ - и при этом сумел остаться светлым и веселым человеком. Судьбе вопреки...

Залман Афроимович Храпинович, или, как называли его близкие, просто Зяма), появился на свет 8 сентября (21-го по новому стилю) 1916 года в местечке Себеж под Псковом, став четвертым ребенком в обычной еврейской семье. Отец был коммивояжером, мать сидела с детьми и хлопотала по хозяйству. В годы НЭПа семья осиротела - ее глава скоропостижно скончался. Старший брат, чтобы облегчить жизнь матери, уехал в Москву и женился. Вскоре к нему перебрался и 12-летний Зяма.

В столице Храпинович-младший получил образование слесаря-лекальщика и подался на завод. В свободное время играл в театре рабочей молодежи. Получалось настолько хорошо, что в аттестате Залмана о среднем профессиональном образовании директор отдельно указал: «Склонен к актерству».

Характеристика оказалась пророческой: в 1938 году Залман был принят в Московскую государственную театральную студию. «Когда я понял, что становлюсь актером окончательно, возник вопрос о моем псевдониме, - не раз рассказывал артист. - Богемные пять букв "Гердт" мне посоветовал Алексей Арбузов, известный советский драматург». По сути, это был чистой воды плагиат: под такой фамилией в СССР 1920-х годов уже блистала одна балерина. Но актера Храпиновича это не смутило.

Фронтовая биография

На фронт Гердт отправился добровольно, отказавшись от театральной брони. «Первого убитого я увидел на Дону, - вспоминал актер. - Безумно жуткое зрелище! У молодого мальчишки было черное лицо, по которому лениво ползали мухи... Плюс лето, жара, страшная трупная вонь!»

Он дослужился до звания старшего лейтенанта и стал командующим саперной роты. Пригодилось и актерское мастерство: в часы отдыха боец развлекал товарищей, показывая уморительные пародии на фюрера. «На всем Втором Белорусском фронте я был лучшим Гитлером !» - любил вспоминать солдат-комик.

Осенью 1942 года удача отвернулась от Гердта: в его руках взорвалась мина. Сапера подвели отросшие ногти, которыми он случайно задел лишний винтик. Еще чуть позже получил контузию и, наконец, на излете зимы 1943 года был тяжело ранен в ногу. Ощущение было, словно по ноге больно врезали оглоблей. От смерти артиста спасла вовремя подоспевшая санитарка. Уже теряя сознание, Гердт представил себе, как он, одноногий инвалид, будет забираться в трамвай под сочувствующие взгляды окружающих...

За его колено хирурги боролись целый год. Сделали десять операций, но помогла лишь одиннадцатая. Ее провела Ксения Винцентини, супруга репрессированного конструктора Сергея Королева. Нога Гердта зажила, но оказалась короче и в колене больше не сгибалась. «Хоть на восемь сантиметров короче, но моя!» - любил он пошутить по поводу своей хромоты.

Долгожданный День Победы стал для артиста Зиновия Гердта главным ежегодным праздником в его биографии. Чуть позже к этой дате добавились и дни рождения близких людей - второй супруги Татьяны Правдиной и барда-фронтовика Булата Окуджавы .

Театр

Получив ранение в ногу, Гердт впал в уныние: ведь теперь дорога на сцену была для него закрыта. И вдруг в госпиталь нагрянул... кукольный театр! Гердта осенило: если он не сможет выходить на сцену сам, значит, будет выводить на подмостки кукол, подарив им свой голос, свою любовь к театру, свою душу...

Уже в 1945 году Зиновий Ефимович бодро приковылял на костылях в Московский театр кукол - и остался в нем на долгие 36 лет. С труппой Сергея Образцова он объездил 400 городов СССР и повидал 29 стран.

Конечно, спрятать за ширмой огромный актерский талант Гердту не удалось. И выдал его в первую очередь удивительного тембра голос. Когда в СССР хлынули зарубежные фильмы, Зиновий Ефимович стал первой в нашей стране полноценной звездой дубляжа. Его голосом заговорили герои таких киношлягеров, как «Фанфан-тюльпан», «Полицейские и воры», «Кромвель», «Генерал делла Ровере».

Отечественные режиссеры, пораженные харизмой Гердта, решили попробовать его и в кадре. Дебютным для Зиновия Ефимовича стала комедия «Семь нянек». За ней последовали и другие. Актер был настолько востребован у режиссеров, что многие придумывали роли специально под него.

Однако поистине народную любовь актер заслужил, сыграв Паниковского в «Золотом теленке» по роману Ильфа и Петрова. Персонажа жуликоватого и несуразного Зиновий Ефимович сделал удивительно трогательным и безмерно одиноким, заставив многомиллионную страну смеяться и плакать одновременно. «Моего Паниковского ранит даже прикосновение воздуха!» - любил повторять актер.

Уход из театра

Карьера в Театре кукол в творческой биографии артиста закончилась для актера столь же внезапно, как и началась. В 1982 году Образцов не взял на заграничные гастроли одного из актеров. «Как так? Хорошему человеку и такая обида?!» - мгновенно возмутился Зиновий Ефимович. Решил поставить режиссеру ультиматум: либо едет вся труппа, либо Гердт тоже остается дома. Реакция Образцова оказалась неожиданной: он позвонил в Министерство культуры и заявил: «Либо Гердт из коллектива уходит, либо я...» Начальство решило уволить Гердта. И это несмотря на то, что к тому времени Зиновий Ефимович уже был и заслуженным, и народным артистом РСФСР.

Родной театр легендарный актер покидал со слезами на глазах. Однако о своем поступке в защиту другого не жалел никогда: для него всегда была важна общественная справедливость. Последние годы творческой жизни он играл в Театре имени М.Н. Ермоловой, вел юмористические программы на телевидении и даже озвучивал рекламу «Сникерса». Ну кто лучше него мог с таким мальчишеским задором произнести незамысловатый слоган: «Съел - и порядок!».

Личная жизнь

С первой женой Марией Новиковой Гердт познакомился еще до войны, в театральной студии. С фронта писал ей письма, в которых признавался, что только ее любовь спасает его от смерти. В 1945 году она подарила ему сына Всеволода. Долгие годы актер был уверен, что состарится рядом с Марией, но личную жизнь актера изменила одна поездка на Восток...

В 1960-х годах Театр кукол отправился с гастролями в Сирию, Египет и Ливан. Для адаптации актеров к языку в труппу оформили переводчицу с арабского - 32-летнюю Татьяну Правдину. Сначала Гердт ходил к ней на занятия по приказу начальства, потом любопытства ради, ну а потом - по большой любви.

К ухаживаниям актера женщина отнеслась крайне прохладно. Женатый, невысокий, хромой, да еще и старше на 12 лет. Но постепенно за весьма скромной наружностью переводчица увидела человека удивительной души и неисчерпаемого житейского задора. «У Зямы был редкий талант - талант любви, -призналась в одном из интервью Правдина. - Если он кого-то любил, то любил всей душой».

Вернувшись в Москву, и Правдина, и Гердт развелись с бывшими супругами и вскоре поженились. Без лишних раздумий Зиновий Ефимович удочерил Катю, двухлетнюю дочь Татьяны от первого брака, и стал ласково называть тещу мамой. Вместе пара прожила 36 лет.

Дружить он умел. После свадьбы жизнь Татьяны Правдиной превратилась в бесконечную череду праздников. На свете много гостеприимных домов, но дом Гердтов был открыт только для талантливых людей. По словам Татьяны Александровны, «Зяма дома благодушествовал...»

А еще он был гурманом, порчу продуктов считал хамством и любил говорить: «Невкусная еда меня унижает!» Больше всего он любил жареное мясо. Пить водку и есть жареное мясо.

В памяти коллег и современников Гердт остался не только удивительным актером, но и необыкновенно веселым человеком, мастером шутки и розыгрышей.

К своей национальности актер относился с изрядной долей иронии. Прекрасно говорил на идише, любил омлет с мацой, но в синагоге никогда не бывал. Считал себя не просто евреем или русским, а, скорее, человеком мировой культуры. На одном из московских митингов знакомая дама схватила Гердта за рукав и ошарашила: «Не ходите туда, Зиновий Ефимович! Там же одни жиды!». «Так ведь и я жид!» - рассмеялся тот в ответ.

Чувство юмора и желание шутить не покидали его до самой кончины. За пару лет до 80-летнего юбилея Зиновий Ефимович получил орден «За заслуги перед Отечеством III степени». Повертев награду в руках, он печально улыбнулся: «То ли Отечество мое третьей степени, то ли мои заслуги перед ним». А однажды, глядя на свой дом, со смехом предположил: «Наверное, на мемориальной доске напишут -«Здесь жил и от этого умер Зиновий Гердт».

Последние годы жизни

Последние годы жизни Гердт сильно болел. Знал, что у него онкология, но деталями диагноза не интересовался принципиально. Не обращая внимания на больные ноги и руки, без устали мастерил на даче лавки, столы и табуретки. Не отказался и от традиционных поездок с друзьями на природу, где угощал всех фирменным пирогом с капустой под рюмку доброй водки.

Юмористическую телепрограмму «Чай-клуб» Гердт вел до самой смерти. В студию приезжал и уезжал с неимоверным трудом, но после команды «Мотор!» расцветал на глазах. На вопросы коллег о самочувствии всегда отвечал: «Шикарно! Симулирую здоровье!». И лишь Виктору Шендеровичу наедине с невыразимой тоской добавил однажды: «Если не считать, что я умираю». Актера не стало 18 ноября 1996 года, вечный покой он обрел на Кунцевском кладбище Москвы.

В день юбилея о Зиновии Ефимовиче Гердте вспомнят многие. Телеканал «Культура» 18 сентября покажет спектакль «Костюмер», в котором сыграл актер. А 21-го на том же канале пройдут фильм «Фокусник» и премьерная передача «Острова», посвященная артисту. Накануне с вдовой Зиновия Гердта Татьяной Правдиной встретился Артур Соломонов.

11 операций по спасению ноги

- вопрос: Как вы думаете, как бы сам Зиновий Ефимович хотел, чтобы о нем вспоминали, с какой интонацией?

Ответ: Он не любил пышности. Он был человек не тщеславный, но радовался расположению людей. Конечно, ему это нравилось - например, когда он нарушал правила, а гаишник, увидев, что за рулем Гердт, забыв о штрафе, спрашивал о творческих планах. Когда его не стало, кто-то сказал: «Когда чужие внуки плачут - это дорогого стоит».

- в: О Зиновии Гердте существует масса публикаций, но тем не менее очень мало рассказано о его детстве.

О: Через год после того как мы поженились, мы поехали в его родной город Себеж Псковской области. Он там прожил до 11 лет, учился в еврейской школе, в хедере. В детстве он знал идиш, который потом напрочь забыл.

А два года назад себежане решили поставить памятник своему земляку.

Он рассказывал про папу, который был коммивояжером, про необыкновенно музыкальную маму. У нее был дивный голос, и он часто вспоминал, как мама ему пела еврейскую колыбельную.

Наибольшую благодарность в жизни он испытывал к своему школьному учителю литературы, потому что тот познакомил его с поэзией, которая стала главным увлечением его жизни - он ее знал, чувствовал и любил делиться своим восхищением со слушателями.

Он был младшим в семье, старше него были брат и две сестры. Поэтому и был самым любимым.

Его старший брат уехал в Москву, и Зяму послали учиться к нему.

После школы он попал в ФЗУ Электрокомбината, при котором был Театр рабочей молодежи (ТРАМ), впоследствии ставший театральной студией Арбузова и Плучека. После постановки «Города на заре» их должны были сделать театром, но началась война.

Была создана театральная фронтовая бригада, но трое из студии - Зиновий Гердт, Исай Куцнезов, Максим Греков (Селескириди) - ушли на фронт.

Потом ранение под Белгородом, год с лишним в гипсе, 10 безуспешных операций. Врачи приняли решение ампутировать ногу. Ведущим хирургом Боткинской больницы, в которой в это время был военный госпиталь, была замечательная Ксения Максимилиановна Винцентини, жена конструктора Сергея Королева, который, кстати, в это время сидел в «шарашке».

Уже везя Зяму в операционную, она шепнула ему: «Попробую вдоль» (то есть еще раз попытается спасти ногу). И эта 11-я операция прошла успешно, кости начали срастаться. Нога стала, конечно, на 8 сантиметров короче здоровой, но своя.

Вопросы о любви и ревности

- в: В предисловии к книге воспоминаний о муже вы не соглашаетесь с мыслью Толстого о том, что «все счастливые семьи счастливы одинаково», и обещаете однажды отдельно рассказать о вашем счастье, когда достанет мужества.

О: Я думаю, что Лев Николаевич ошибался, потому что все люди разные, а потому и счастье, и несчастье у всех разные. Любовь - как талант, который дается очень небольшому количеству людей. Нам с Зиновием Ефимовичем повезло. Мы женились, когда были уже не совсем молодыми. У нас к тому времени были семьи. Когда мы встретились, мне было 32, ему - 44. И вскоре оказалось, что это редкое счастье, как талант, нам дано.

Познакомились мы благодаря гастролям Театра Образцова в Египте, Сирии и Ливане. Тогда меня представили Зиновию Гердту, я должна была перевести на арабский язык «Необыкновенный концерт».

Мы ездили полтора месяца по этим странам, и поначалу ухаживания Зиновия Ефимовича я восприняла вполне негативно, так как у меня было ощущение, что это попытка завязать гастрольный романчик.

К тому времени я была душевно свободна от собственного мужа, которому я за год до этого сказала: «Я тебе больше не жена».

На гастролях роман с Зиновием Ефимовичем протекал вполне лирично и не был завершен. Меня в аэропорту встречал муж, его - жена. Мы договорились через день встретиться у Киевского райкома партии - это было недалеко от издательства, где я работала. Все развивалось скоропалительно: он объявил о своем решении жене, я - мужу, и тут уж начался настоящий роман.

Зяма ведь не был красивым - невысокого роста, хромой. Но в нем было чрезвычайно мощное мужицкое начало - то, что называется «сексапил», - и устоять дамы могли с трудом. Мне нередко говорили: «Какой замечательный у вас муж!» - на что я отвечала: «Я вас понимаю» (смеется).

- в: Тут неизбежен вопрос о ревности.

О: Ревности не было, было доверие. Нам обоим повезло, что в еще вполне дееспособном возрасте мы встретились и очень подходили друг другу как мужчина и женщина. У нас был открытый дом, мы оба обожали гостей. Он мог привести любую компанию, и все, что было в холодильнике, выставлялось на стол. Он был естествен, благожелателен, влюблялся в людей, иногда потом разочаровывался...

Шум и ярость

- в: Что было на первом месте для Зиновия Ефимовича - драматический театр, кукольный или кино?

О: В кукольном театре он провел почти 40 лет. Умением как бы «влить свою кровь» в куклу он владел необычайно. Например, когда он играл Аладдина, казалось, что у куклы меняется выражение лица. Апломбова он играл каждый раз по-разному, даже на гастролях в других странах он ухитрялся импровизировать. Он быстро спрашивал у переводчика, как сказать ту или иную фразу, и «выстреливал» ею в зал.

А с драматического театра, с ТРАМа, начался его путь в искусстве. На театральную сцену он снова вышел благодаря Валерию Фокину, который его очень высоко ставил как артиста. Вообще Гердт считал, что театр интереснее, чем кино.

По счастью, хоть Гердт и был замечательным артистом, в жизни он не был Актер Актерычем.

- в: Я читал, что слово «актер» в вашем доме было почти ругательством.

О: Мы, как все нормальные люди, ругались, и как последние оскорбительные слова я говорила: «Актер ты!» - а он отвечал: «Ну, за это можно и по морде!»

- в: Помните тот день, когда он выступил на Красной площади в 1993 году?

О: По телевидению выступил Егор Гайдар и попросил выйти на улицы всех, кто может. Мы собрались идти, Зяма попросил нашего внука Орика остаться, но тот категорически отказался.

Мы поехали по абсолютно пустой Москве, поставили на Васильевском спуске машину и пошли на Красную площадь. Через 15 минут Красная площадь была заполнена народом, стало тесно, как в трамвае.

Зиновию Ефимовичу дали громкоговоритель, и он сказал: «Мы столько прос… али, что давайте сейчас стоять!»

- в: Что могло привести его в ярость?

О: Он был очень «рукастый», мог смастерить все что угодно, ценил Мастеров, и потому всякая халтура, дилетантизм приводили его в бешенство. Как и все, ненавидел предательство, лицемерие...

- в: О нем писали, что он немедленно разрывал отношения, как только замечал предательство. Неужели он был так бескомпромиссен?

О: Помню, после выступления одного из писателей он сказал: «Я не подам ему руки». Я ему ответила: «Это очень трудно. Я однажды на людях одному человеку не подала руки - у меня было предынфарктное состояние, а у того человека мой поступок не вызвал никаких эмоций».

Вскоре на прогулке мы встретили того писателя. Он сказал «здравствуйте», и Зяма, конечно, ответил.

Болезнь и кураж

- в: Какое впечатление на него произвела поездка в Израиль? Он чувствовал связь с еврейским народом, его культурой?

О: Ощущения, что это его страна, его народ, у него не было. Он был россиянин. В синагогу не ходил, но омлет с мацой любил. Они с актрисой Войтулевич ездили по городам Израиля с потрясающим спектаклем по рассказу Бабеля «Элья Исаакович и Маргарита Прокофьевна», поставленным в театре «Гешер». Жаль, что он не записан на пленку.

А Иерусалим нам показывал Гарик Губерман. Помню, мы подошли к могиле царя Давида, и вдруг откуда-то возникает человек и просит у Гердта автограф. Зяма говорит: «Пожалуйста. Но Додик не обидится?» (смеется).

- в: Отдыхали вы чаще всего в палаточном лагере, особо не жалуя санатории и пансионаты.

О: Наши поездки в лагеря от Дома ученых были настоящим праздником. Ведь все равно самое главное на свете - это люди, и общение - самое сладостное, что есть в жизни. Там была только одна обязанность: один раз в сезон ты должен быть дежурным в столовой. И академики, и младшие научные накрывали на стол, подавали блюда, уносили грязную посуду. Потом в этот лагерь стали ездить семьи Окуджавы и Ширвиндта, Никитины.

Однажды я приехала из какой-то командировки, и Зяма мне говорит: «Мне дали „народного СССР“. А еще меня сделали почетным членом Дома ученых». И он, и я гораздо больше обрадовались этому званию, чем «народному артисту».

- в: Каким было его отношение к религии?

О: Зиновий Ефимович хотел бы быть верующим. Но сказать, что он веровал, я не могу.

- в: Что тогда он противопоставлял мыслям о смерти?

О: Он думал о смерти не больше, чем другие люди. Но в какой-то момент, когда серьезно заболел, он сказал: «Боже мой, девочка, как тебе без меня будет плохо!» Он понимал, что уходит, но, слава Богу, не мучился и не знал диагноза.

Он умер 18 ноября, а последний «Чай-клуб» был 21 октября, меньше чем за месяц до его ухода. Я обычно никогда не ходила на съемки «Чай-клуба», но вдруг ко мне прибежала режиссер и заставила меня посмотреть съемку.

Перед камерой сидел Гердт, которого совсем недавно принесли на площадку на руках. Он шутил, импровизировал, был весел. Когда его унесли, положили в постель и он снова обмяк, я сказала: «Ты же совсем недавно был такой энергичный!» - «Ты знаешь, старая цирковая лошадь, когда слышит фанфары, встает на дыбы. Это кураж».

Он был мужественным человеком. Серьезные заболевания он переносил легко, без жалоб. А какой-нибудь мелкий грипп - гораздо хуже (смеется).

- в: Есть такая восточная пословица: «Чем больше человек, тем больше его тень».

О: Ну конечно, были у него недостатки - бывал вспыльчив, порой несправедлив… Но описать какую-то «большую тень» я не смогу. Наверное, таково свойство человеческой памяти - все плохое забывается.

Однажды меня спросила журналистка: «Когда вы вспоминаете Зиновия Ефимовича, что именно вы вспоминаете?» Я сказала: «Я его не вспоминаю». - «Как так?» - «Потому что он всегда со мной».

Я себя долгим тренингом убедила, что он уехал на продолжительную гастроль. А поскольку я к нему на гастроли прежде приезжала, то… наверное, и теперь скоро приеду.