История формирования новозаветного канона. Большая христианская библиотека

Собрание книг, представляющее собой одну из двух, наряду с Ветхим Заветом, частей Библии. В христианском вероучении под Новым Заветом часто понимается договор между Богом и человеком, выражаемый в одноимённом собрании книг, в соответствии с которым человек, искуплённый от первородного греха и его последствий добровольной крестной смертью Иисуса Христа, как Спасителя мира, вступил в совершенно иную, по сравнению с ветхозаветной, стадию развития и, перейдя из рабского, подзаконного состояния в свободное состояние сыновства и благодати, получил новые силы к достижению поставленного ему идеала нравственного совершенства, как необходимого условия для спасения.

Первоначальной функцией этих текстов было оповещение о приходе Мессии, о воскресении иисуса христа, (собвтвенно, слово Евангелие - охзначает "Благая весть" - это весть о воскресении). Эта весть дожна была сплотить его учеников, находившихся в духъовном кризисе после казни учителя.

В течении первого десятилетия традиция передавалась изустно. Роль священных текстов выполняли отрывки из пророческих книг Ветхого Завета, где говорилось о приходе Мессии. Позднее, когда оказалось, что живых свядетелей всё меньше, а конец всета не наступает, потребовались записи. Первоначально распространяли глоссы - записи изречений Иисуса, затем - более сложные произведения, из которых путём отбора был сформирован Новый Завет.

Исходные тексты Нового завета, появившиеся в разное время начиная со второй половины I века н. э., были написаны скорее всего на греческом диалекте койне, который считался общеупотребительным языком восточного Средиземноморья в первые века н. э. Постепенно сформировавшийся в течение первых веков христианства канон Нового Завета состоит сейчас из 27 книг - четырёх евангелий, описывающих жизнь и проповеди Иисуса Христа, книги Деяний апостолов, которая является продолжением Евангелия от Луки, двадцати одного послания апостолов, а также книги Откровения Иоанна Богослова (Апокалипсиса). Понятие «Новый Завет» (лат. Novum Testamentum ), в соответствии с дошедшими историческими источниками, было впервые упомянуто Тертуллианом во II веке н. э.

Евангелия

(Матфей, Марк, Лука, Иоанн)

Деяния святых Апостолов

Послания Павла

(Римлянам, Коринфянам 1,2, Галатам, Ефесянам, Филиппийцам, Колоссянам, Фессалоникийцам 1,2 , Тимофею 1,2, Титу, Филимону, Евреям)

Соборные послания

(Иакова, Петра 1,2 Иоанна 1,2, 3, Иуды)

Откровение Иоанна Богослова

Наиболее ранними из текстов Нового Завета считаются послания апостола Павла, а наиболее поздними - произведения Иоанна Богослова. Ириней Лионский считал, что Евангелие от Матфея и Евангелие от Марка были написаны в то время, когда апостолы Пётр и Павел проповедовали в Риме (60-е годы н. э.), а Евангелие от Луки немного позднее.

Но учёные исследователи на основе анализа текста пришли к выводу, что процесс написания Новогт завера продолжался около 150 лет. Первым, около50ого года было написано 1 послание к Фессалоникийцам апостола Павла, а последним - в конце 2 века - второе послание Петра.

Книги Новго завета делятся на три класса: 1) исторические, 2) учительные и 3) пророческие. К первым принадлежат четыре Евангелия и книга Деяний Апостольских, ко вторым - семь соборных посланий 2 ап. Петра, 3 ап. Иоанна, по одному ап. Иакова и Иуды и 14 посланий св. апостола Павла: к римлянам, коринфянам (2), галатам, ефесянам, филиппийцам, колоссянам, фессалоникийцам (2), Тимофею (2), Титу, Филимону и евреям. Пророческая книга есть Апокалипсис, или Откровение Иоанна Богослова. Собрание этих книг составляет новозаветный канон.

Послания - ответы на злободневные вопросы церкви. Они делятся на соборные (всей церкви) и пастырские (к конкретным общинам и лицам). Авторство многих посланий сомнительно. Так Павлу точно принадлежали: К римлянам, оба к коринфинам и к галатам. Почти точно - к филиппийцам, 1 к фессалоникийцам, к тимофею. Остальные - вряд ли.

Что касается Евангелий, то от Марка считается самым древним. от Луки и от Матфея - используют его как источник и во многом перекликаются. Кроме того, они испольщовали и какой-то ещё одщий источник, который именуют quelle. Благодаря общему принципу повествования и взаимдополнению, эти евангелия называются синоптическими (сообозревающими). Евангели от иоанна принципиально другое по языку. К тому же только там иисус считается воплощением божественного логоса, что приближает это произведение к греческой философии. Есть связи и с произведениями кумранитовю

Евангелий было много, но Церковь отобрала только 4, которые получили статус канонических. Остальные называются апокрицическими (первоначально это греческое слово означало "тайный", но потом стало означать "ложный" или "поддельный"). Апокрифы делятся на 2 группы: они могет незначительно расходиться с церковной тридацией (тогда они не считаются богодухновенными, но разрешено их читать. На них может основываться предание - например пректически всё о Деве Марии). Сильно раходящиеся с традицией апокрифы запрещаются даже для чтения.

Откровение Иоанна по сути близко ветхозаветной традиции. Разные исследователи датируют его либо 68-69 годами (отзвук гонений Норона) или 90-95 (от гонений Доминициана).

Полный канонический текст Нового завета был закреплён только на Карфагенском соборе в 419 году, хотя споры относительно Откровения шли до 7 века.

Данная статья посвящена истории возникновения Нового Завета. Этот вопрос редко поднимается в среде верующих, так как люди в большинстве случаев принимают Библию как данность, хотя на самом деле, это достаточно сложный и в то же время интересный процесс. Стоит отметить также, что представление о возникновении Нового Завета влияет на осознание его природы, следовательно, на толкование Писания и соответственно религиозную жизнь. Таким образом, этот вопрос, на наш взгляд, заслуживает внимания.

Периодизация формирования Канона

Как и в любой другой периодизации исторических процессов, выявление каких-то чётко очерченных периодов в формировании канона Нового Завета весьма относительно. Однако для удобства в понимании этого процесса все-таки попытаемся сделать это. Можно выделить следующие этапы в процессе возникновения книг Нового Завета и признания его канона:

2. Чтение и обмен книгами. Эти произведения начали читаться в церквах и со временем распространяться из рук в руки по территории всей империи (1Фес.5:27; Кол.4:16).

3. Собирание написанных книг в сборники. В разных региональных центрах стали собирать в одни кодексы разные книги (2Пет.3:15,16).

4. Цитирование. Святые отцы стали цитировать эти послания, хотя и не дословно, и не упоминая источника.

5. Формирование канонических списков и ранних переводов. В это время под влиянием некоторых факторов и для создания переводов в церквах стали вырисовываться определенные списки канонических книг.

6. Признание церковными соборами. Это практически последний период формирования канона, когда он был утвержден и закрыт, хотя и после продолжались некоторые споры.

Отбор

Между вознесением Иисуса Христа и появлением первых книг, впоследствии вошедших в Новый Завет, находится достаточно большой промежуток времени в 2 - 3 десятка лет. В течение этого времени на основании слов апостолов была сформирована определённая устная традиция. Это выглядит вполне естественно, так как первоначальную основу церкви составляли евреи, а у них была довольно сильно развита система заучивания наизусть и устной передачи духовной информации.

Эта традиция включала в себя высказывания Христа, описание Его служения, а также апостольские толкования этих слов и дел. Они использовались в служении общин и получили большое распространение среди христиан. Это видно из слов Павла (1Кор.9:14), где он обращает внимание коринфян на некоторые слова Иисуса. Создаётся впечатление, что апостол защищая себя, апеллирует к уже известным словам Господа.

Кроме устной традиции, спустя некоторое время, стали появляться и письменные материалы, описывающие происшедшие события, а возможно и их толкование, о чем пишет Лука в прологе своего Евангелия (Лук.1:3).

Итак, до написания первых новозаветных книг, существовали некоторые устные и письменные материалы, многие из которых не были записаны в Евангелиях или посланиях и не дошли до нас (Иоан.21:25). Авторы, при написании своих произведений, выбирали из этих материалов, а также из своих воспоминаний только то, что считали полезным и назидательным для своих адресатов (Иоан.20:30,31). Мы здесь не упоминаем водительство Бога, который формировал самих авторов, а также побуждал к написанию этих книг и помогал им в этом, так как это несколько иная сторона вопроса.

Есть много различных теорий относительно того, кто из новозаветных авторов какими источниками пользовался. Этим предметом серьёзно занимается критика источников (литературная критика), но мы не будем останавливаться на этом. Таким образом, параллельно с уже существовавшими устными и письменными материалами появились и начали своё хождение книги, вошедшие впоследствии в канон Нового Завета. Появление этих произведений можно датировать приблизительно 60 - 100 годами по Р.Х.

Чтение и обмен книгами

Ещё апостолы, осознавая важность своих посланий, советовали церквам читать эти произведения и обмениваться ими с соседними общинами (Кол.4:16). В послании Галатам Павел пишет вообще не одной церкви, а "церквам Галатийским" (Гал.1:2). И, наконец, в послании к Фессалоникийцам он настаивает на том, чтобы письмо было прочитано "всем братьям" (1Фес.5:27).

Таким образом, ещё при жизни апостолов написанные ими книги начали хождение по церквам. Их переписывали и бережно хранили, о чем свидетельствуют святоотеческие писания, например Тертулиан упоминает Фессалоники среди городов, общинам которых адресованы апостольские послания, все ещё читающиеся по оригиналу. Другие труды Святых Отцов, живущих в конце I - начале II века, показывают нам широту распространения новозаветных книг. Так, например, произведения Климента Римского показывают, что он был знаком с посланиями Павла, Иакова, 1 Петра, Деяниями и Евангелиями от Матфея и Луки. Труды Игнатия Антиохийского свидетельствуют о его знакомстве с посланиями Павла, Евреям, 1 Петра и Евангелиями от Иоанна и Матфея, произведения Папия Иеропольского - с посланиями 1 Петра, 1 Иоанна, Откровением и Евангелием от Иоанна, а работы Поликарпа Смирнского - с практически 8 посланиями Павла, 1 Петра, 1 Иоанна Евреям и Евангелиями от Матфея и Луки.

Исходя из этих примеров показывающих, что в Риме, Антиохии, Иерополе и Смирне были известны многие новозаветные послания, можно сказать, что книги, впоследствии вошедшие в канон Нового Завета, к этому периоду получили достаточно широкое распространение.

Однако, не смотря на быстрое распространение, вряд ли можно сказать, что они с самого начала имели авторитет Слова Божия. Это заметно из писаний отцов церкви, которые хотя и признавали авторитетность этих книг, все же редко ставили их на уровень Писания (he grafe). Кроме того, надо заметить, что распространение новозаветных книг не повлияло на устную традицию, которая продолжала широко использоваться в церквах.

Собирание написанных книг в сборники

Даже в самом начале хождения новозаветных книг некоторые христианские общины пытались собирать некоторые из них в корпусы. Так, из послания апостола Петра (2 Пет. 3:15, 16) видно, что он знал если не все, то, по крайней мере, часть посланий Павла. То же можно заметить в произведениях Климента Римского. Он, обращаясь к коринфянам (послание датируется 96 годом), в 47 гл. призывает их поучаться посланием, с которым "благословенный апостол Павел" к ним обратился, а в других местах автор вполне определённо ссылается на другие послания - Римлянам, Галатам, Филипийцам и Ефесянам. Это позволяет с уверенностью сказать, что у него был сборник Павловых посланий.

Собирание некоторых посланий в корпусы было обусловлено не только желанием христиан иметь вместе послания Павла или, например, Евангелия, но и некоторыми другими

причинами. Одной из них была особенность древнего книгопроизводства. Дело в том, что к концу I - началу II века в христианской среде свитки сменились кодексами, то есть книгами, состоящими их сшитых листов.

Максимальная длина удобного для употребления свитка была около 10 метров, а для записи, например, Евангелия от Луки или Деяния Апостолов требовалось приблизительно 9 - 9,5 метров, таким образом, объединить несколько книг вместе можно было, только храня их в одном ящике, но на отдельных свитках. Когда же появились кодексы, появилась такая возможность соединить в одном томе несколько частей Нового Завета.

Другим фактором, повлиявшим на собирание новозаветных книг вместе, стало постепенное разделение временных периодов на апостольский век и современность, как это видно у Поликарпа Смирнского.

Цитирование

Цитирование книг Нового Завета непрерывный процесс, который продолжался практически всегда, с начала существования этих произведений. Оно проходило параллельно со всеми другими этапами, которые мы выделили выше. Однако отношение к цитируемым книгам с течением времени менялось, поэтому для нас полезно проследить этот процесс.

Ранний период

Период цитирования ранними Святыми Отцами, не смотря на большие различия, можно охарактеризовать некоторыми общими особенностями.

Отсутствие жёсткой нормы цитирования. Ярким примером этого может стать отрывок из послания Климента Римского Коринфской церкви (95-96 год по Р.Х.): В особенности же вспомните слова Господа Иисуса, которые Он произносил, уча мягкосердечию и долготерпению. Ибо Он говорил так: "Будьте милосердны, чтобы и к вам были милосердны; прощайте, и вы будете прощены; как вы поступаете с другими, так и с вами будут поступать; как вы даете, так и вам давать будут; как вы судите, так и вас будут судить; как вы бываете добрыми, так и вам будет явлена доброта; какой мерой вы мерите, такой мерой и вас мерить будут".

Какие-то из этих фраз можно найти в Мат. 5:7; 6:14-15; 7:1-2,12; Лук. 6:31, 36-38, но не все они есть в Евангелиях. В этом отрывке явно видна свобода в цитировании и это не единственный случай, это, скорее, традиция, которую можно проследить практически у всех авторов того периода. Такое цитирование обусловлено как культурными традициями, так и неприятием этих книг как Священное Писание (Ветхий Завет цитировался более или менее точно).

Непризнание этих документов как Писание. Новозаветные послания для всех Святых Отцов являлись авторитетом, и это видно по их произведениям, но тем ни менее они никогда не называли их Писанием (he grafe) и не предваряли цитаты из них словами "написано" (gegraptai) или "Писание говорит" (he grafe legei), как это делалось по отношению к Ветхому Завету. Об этом же свидетельствует и разница в точности цитирования книг Ветхого и Нового Заветов. Только у Поликарпа Смирнского (жившего во второй половине II века и замученного предположительно в 156 году) можно заметить смещение акцентов: авторитет пророков постепенно переходит к Евангелию.

Параллельное использование устной традиции. Практически все авторы этого периода в своих произведениях, кроме письменных ветхозаветных и новозаветных материалов, использовали устную традицию. Святые Отцы прибегали к ней как авторитетной традиции, для назидания церкви. Высказывание Папийя Иерапольского хорошо может показать мышление того времени: Если появлялся кто-нибудь, кто был последователем пресвитеров, я исследовал слова пресвитеров, что говорил Андрей, или Петр, или Филипп, или Фома, или Иаков, или Иоанн, или Матфей, или кто другой из учеников Господних и что говорили Аристон и пресвитер Иоанн, ученики Господа. Ибо я не думал, что сведения из книг помогут мне так же, как речь живущих и по сей день людей.

Из этой цитаты видно, что Папий признавал два источника христианства: одним было устное слово, а другим - записанные свидетельства.

Таким образом, подводя итог сказанного о раннем периоде цитирования новозаветных книг, можно отметить, что они получили достаточно большое распространение и пользовались серьёзным авторитетом у христиан, наравне с устной традицией, но не превышающим авторитет Ветхого Завета.

Поздний период

Этот период во многом отличается от раннего. Ряд событий, а главное внутренняя сила новозаветных книг начали менять представления христиан об этих произведениях. Они начинают признаваться не просто авторитетными, но и получают статус Писания. Для иллюстрации этого обратимся к цитатам ряда Отцов церкви, живущих в разных местах и в разное время.

Наиболее ранним Отцом этого периода является Иустин, обратившийся в христианство около 130 года. Он интересно свидетельствует об использовании новозаветных книг во время богослужения: Там читают Воспоминания апостолов или писания пророков столько, сколько позволяет время. Потом чтец останавливается, а предстоятель произносит наставление и призывает подражать этим благим вещам, а мы все встаём и молимся. (1Апол.67:3-5).

Иустин практически всегда Евангелия называл воспоминаниями апостолов. Таким образом, из этого отрывка видно, что в собраниях во время богослужения вместе читали Ветхий и Новый Заветы, а это значит, что их уже ставили на один уровень. Кроме того, Иустин иногда начинал цитаты из Евангелий словом "написано" (gegraptai).

Другим Отцом церкви этого периода, помогающим понять процессы принятия канона Нового Завета, является Дионисий, бывший епископом в Коринфе приблизительно до 170 года. И хотя до нас дошли всего несколько строк из его обширной переписки, мы можем найти в них интересную информацию. В одном из своих писем, с сожалением замечая искажении своих слов, он говорит следующее: Неудивительно, что некоторые попытались подделать и Писание Господне (ton kuriakon grafon), если замышляли худое против писаний куда менее важных.

Его цитата подчёркивает не только признание новозаветных книг как Писание, но и отделение их от других христианских произведений более позднего периода, а также то, что их уже стали подделывать еретики и, следовательно, стали оберегать ревностные христиане, что так же свидетельствует об их возросшем статусе.

О еще одной важной стороне становления канона свидетельствует нам сирийский церковный служитель Татиан (около 110 - 172 года по Р.Х.). Он составил "диатессарон" – самую раннюю симфонию Евангелия. В этой работе он свёл четыре Евангелия в одно с тем, чтобы облегчить представление евангельского повествования в целом. Этот труд получил довольно широкое распространение на востоке и практически заменил четвероевангелие вплоть до начала V века.

И хотя Татиан стал основателем секты энкратитов, отверг ряд посланий Павла и впоследствии был признан еретиком, его диатессарон свидетельствует нам об абсолютном авторитете всех четырёх Евангелий. В то время уже существовали некоторые другие евангелия, но Татиан выбрал именно новозаветные, отделив, таким образом, их от всех остальных псевдоэпиграфов и закрыв их список. Его произведение вряд ли бы получило такое признание, если бы оно не отражало существовавшего представления об авторитете четырёх новозаветных Евангелий.

Цитаты другого отца церкви - Иринея Лионского (около 130 - 200 года) - говорят нам о признании не только Евангелий, но и большинства других новозаветных произведений. Он первым из Отцов использовал весь Новый Завет без изъятий. В своём труде "Против ересей" он приводит 1075 фрагментов из почти всех новозаветных книг. Причём он показывал единство Ветхого и Нового Заветов.

Невозможно, чтобы Евангелий было больше или меньше, чем сколько их есть сейчас, как есть четыре стороны света и четыре главных ветра (Против ересей 3:11).

Об устроении нашего спасения мы узнали не через кого другого, а через тех, через которых дошло к нам Евангелие, которое они тогда проповедовали (устно), потом же, по воле Божией, предали нам в Писаниях, как будущее основание и столп нашей веры. (Против ересей)

Обратимся теперь к использованию новозаветных книг Климентом Александрийским (около 150 - 216 года). Он был хорошо образован, что видно из множества его цитат. Климент свободно пользовался незаписанным преданием, а также цитировал широкий круг христианских (библейских, патристических и апокрифических книг) и языческих трудов. Однако авторитетными он считал практически все книги Нового Завета, за исключением Посланий Иакова, Иуды, 2-го Петра и 2, 3-го Иоанна. Причём новозаветные книги Климент цитировал гораздо чаще ветхозаветных.

Почти то же самое можно сказать и об Ипполите Римском, литературная деятельность которого занимает период с 200 по 235 годы. Он придавал равный авторитет Ветхому и Новому Заветам, особенно это заметно когда, обращаясь к свидетельству всего Писания (pasa grafe), он перечислил следующие части: пророки, Господь и апостолы (Комм. На Дан.4,49).

Большой вклад в процесс формирования канона Нового Завета внёс Тертулиан (около 160 - после 220 года). Его самой большой работой являются пять книг "Против Маркиона", где он выступил против неприятия посланий Павла и книги Деяний. Более того, в этом труде он придал авторитету канона юридический характер, применив латинские юридические термины "Instrumentum" (контракт, соглашение, иногда официальный документ) и "Testamentum" (завещание), вместо греческого слова "biblia" (книги).

Тартулиан принимал за Писание, наравне с Ветхим Заветом, практически все книги Нового кроме посланий 2-го Петра, 2-го и 3-го Иоанна, Иакова. Однако он наравне с Писанием принимал и устно передаваемое "правило веры", говоря, что ни одна книга не могла быть признана Писанием, если не соответствовала этому правилу.

Вторым величайшим христианским писателем II и III века (наравне с Тертулианом) считается Ориген (около 185 - 254 года). Он подобно вышеописанным Отцам использовал устную традицию и апокрифические материалы, кроме новозаветных книг. Однако только новозаветные книги он принимал за "божественные Писания", написанные евангелистами и апостолами, а они водимы тем же Духом, исходящим от того же самого Бога, Который открывался в Ветхом Завете.

Список произведений относящихся к Новому Завету у Оригена сформировался не сразу, возможно, поэтому он представил процесс канонизации как отбор из большого числа кандидатур. Но тем ни менее определено можно сказать, что он признавал закрытый канон из четырёх Евангелий, а также 14 посланий Павла, Деяния, 1-е Петра, 1-е Иоанна, Послание Иуды и Апокалипсис. Относительно других четырёх книг он колебался.

В заключение хочется отметить Киприана Карфагенского (начало III века – 258 год). Он достаточно много цитировал Библию, и практически всегда с вводной формулой. Согласно подсчётам, Киприан привел 934 библейские цитаты, примерно половина из которых - новозаветные. Согласно реконструкции из этих цитат его Новый Завет включал в себя все книги за исключением посланий Филимону, Евреям, Иакова, 2-го Петра, 2-го и 3-го Иоанна и Иуды.

Кроме этого надо заметить, что он пытался закрыть канон, говоря, что Евангелий должно быть четыре, подобно четырём рекам в раю (Быт.2:10), а Иоанн и Павел пишут семи церквам, как и было проречено семью сыновьями, о которых говориться в песни Анны (1Цар.2:5). Можно по-разному относиться к этим соответствиям, однако в них явно заметно желание ограничить доступ в число новозаветных книг.

Таким образом, рассмотрев цитирование вышеперечисленных Отцов церкви и их представления о Новом Завете, можно сделать несколько выводов. За период к концу III века новозаветные книги завоевали большой авторитет. Теперь Церковь признала закрытым канон четырёх Евангелий практически повсеместно. Остальные книги за несколькими исключениями были приняты как Писание, но о закрытии их списка речь пока не шла, разве что только у Киприана. В состав принимаемых произведений не вошли следующие послания: Иакова, 2-е Петра, 2-е и 3-е Иоанна, Иуды и Апокалипсис Иоанна. Они были известны, но по ряду причин большинство Отцов их пока не включали в состав Писания.

Надо заметить, что вместе с новозаветными книгами читался и цитировался целый ряд другой апокрифической литературы. В разных местах и в разное время пользовались популярностью разные книги, но ни одна из них не принималась большинством Отцов в качестве Писания. Кроме этих письменных документов ещё широко использовалась устная традиция, почитаясь авторитетным апостольским преданием.

Итак, книги, впоследствии вошедшие в канон Нового Завета, благодаря своей внутренней силе продолжали завоёвывать авторитет у христиан, не смотря на конкуренцию другой литературы и искажения еретиков.

Формирование канонических списков и ранних переводов

Следующим этапом в процессе формирования канона Нового Завета является формирование канонических списков и ранних переводов, хотя, как уже было сказано, разделение на эти этапы относительно, так как в разных местах эти процессы происходили в разное время, и границы их весьма размыты. Однако, не смотря на то, что цитирование и формирование канонических списков происходило практически параллельно, мы производим данное деление для удобства при осмыслении этих процессов.

Прежде чем перейти непосредственно к некоторым каноническим спискам полезно рассмотреть некоторые события, которые способствовали их формированию.

Во-первых, важным фактором стало развитие ересей, а особенно гностицизма. Это течение пыталось соединить смешение языческих верований и идей с христианским учением.

Представители гностицизма делились на несколько течений, но тем ни менее они оставались серьёзной угрозой для христианства, так как, отводя более или менее центральное место Христу, они считали себя христианами. Кроме того гностики претендовали на обладание и Св. Писанием, и Св. Преданием и будто бы по ним излагали своё учение, что так же затрудняло защиту церкви.

Такое положение побуждало христиан утвердить канон новозаветных книг, чтобы лишить гностиков возможности причислять свои произведения к авторитетному Писанию.

Во-вторых, другим еретическим движением, повлиявшим на формирование канона, стал монтанизм. Это течение возникло во второй половине II века во Фригии и быстро распространилось по всей церкви. Его можно охарактеризовать как апокалиптическое движение, которое стремилось к строго аскетической жизни и сопровождалось экстатическими проявлениями. Монтанисты настаивали на непрерывном даре боговдохновенного пророчества и стали записывать прорицания своих главных пророков.

Это привело к распространению целого ряда новых писаний и, следовательно, к серьёзному недоверию со стороны церкви к апокалиптической литературе вообще. Такие обстоятельства привели даже к сомнениям относительно каноничности Апокалипсиса Иоанна. Кроме этого, монтанистская идея о постоянном пророчестве заставила церковь серьёзно задуматься о закрытии канона вообще.

В-третьих, на канонизацию воздействие оказали гонения со стороны государства. Преследования христиан начались практически с 60-х годов по Р.Х., но до 250 года они носили случайный и локальный характер, однако после это стало элементом политики Римского императорского правительства. Особенно сильные гонения начались с марта 303 года, когда император Диоклетиан приказал ликвидировать церкви, а Писания уничтожить в огне. Таким образом, хранить Писание стало опасно, поэтому христиане хотели точно знать, что книги, которые они прячут под страхом смертной казни, действительно являются каноническими. Были ещё и другие, более мелкие факторы, такие, например, как закрытие еврейским синедрионом канона Ветхого Завета в Ямнии около 90 года по Р.Х., или как александрийский обычай составлять список авторов, чьи труды для данного литературного жанра считались образцовыми, их называли канонами, и т.д.

Итак, при содействии выше приведённых факторов в разных местах формировались канонические списки новозаветных книг. Но интересно, что самым первым опубликованным списком стал канон еретика Маркиона, который тем ни менее сыграл большую роль в формировании канона Нового Завета.

Маркион несколько лет был членом римской общины, но в июле 144 года его отлучили от церкви за извращение учения. Спустя некоторое время он написал книгу "Антитезы" (Antiqeseis - "Возражения"), в которой изложил свои идеи. В своём труде он перечислил книги, которые считал источником, гарантом и нормой подлинного учения, а также написал прологи к ним.

В его канон вошли послания Павла: к Галатам, 1-е и 2-е Коринфянам, Римлянам, 1-е и 2-е Фессалоникийцам, Ефесянам, Колосянам, Филиппийцам и Филимону, а также Евангелие от Луки, наверно потому, что он был учеником Павла. Более того, Маркион не просто объявил заблуждением большую часть канона, он ещё и изменил оставшееся, удалив "иудейские интерполяции". Таким образом, Маркион подогнал Писание под своё учение.

Такое положение дел не могло не вызвать реакции со стороны церкви, но неверно будет утверждать, что канон Маркиона стал причиной выработки ортодоксального списка для борьбы с этой ересью и что без него церковь не выработала бы новозаветного канона. Точнее будет сказать, что Маркион ускорил этот процесс. В этом смысле удачно выразился Грант (Grant): "Маркион заставил ортодоксальных христиан проверить собственные установки и чётче определить то, во что они уже верили".

Хотя труд Маркиона и был первым, публично заявленным списком нормативных вероучительных книг, различного рода каноны уже существовали. Практически во всех церквах формировались списки авторитетных книг, которые данная община считала Писанием, но они существовали только в виде устной традиции и не были общими для всех церквей. Существование таких списков хорошо показывает так называемый канон Муратори (конец II века).

Этот документ, названный так по имени своего открывателя Л. А. Муратори, в собственном смысле слова не канон, скорее своего рода введение в Новый Завет, так как он не просто перечисляет канонические книги, а даёт некоторые комментарии к ним. Кроме того, сам тон всего произведения не претендует на установление нормы, а скорее объясняет более или менее сложившиеся положение вещей. Таким образом, можно сказать, что такого рода устная традиция или документы, недошедшие до нас, существовали в то время.

Канон Муратори включал в себя четыре Евангелия, книгу Деяний, все послания Павла, кроме послания Евреям, соборные послания, за исключением 1-го и 2-го послания Петра, Иакова и Апокалипсис Иоанна. Интересно, что в канон были так же включены Апокалипсис Петра и книга Премудрости Соломона, кроме этого в ней был описан ряд отверженных книг.

Исследуя канон в целом можно заметить распределение книг на четыре группы: книги, получившие повсеместное признание; спорные книги (Апокалипсис Петра); неканонические книги, но полезные для домашнего чтения и еретические. Это разделение отражает тенденции, существовавшие в церквах.

Другим важным списком, отражающим процесс канонизации новозаветных книг, является канон Евсевия Кесарийского (начало III века). Этот документ так же не был официальным списком канонических книг, а представлял собой результат подсчёта и оценки голосов свидетелей. Евсевий предложил тройное разделение книг: общепринятые книги (homologoumena) -"святая четверица" Евангелий, Деяния, Послания Павла, 1-е Петра, 1-е Иоанна и с некоторыми сомнениями Апокалипсис Иоанна; канонические, но спорные книги (antilegomena) - Иакова, Иуды, 2-е Петра, 2-е и 3-е Иоанна; отвергнутые книги (noqa) - целый ряд апокрифов. Интересно, что в конце, среди отвергнутых книг Евсевий опять упоминает Апокалипсис Иоанна и Послание Евреям. Это запутывает дело с одной стороны, но с другой показывает серьёзные разногласия в этом вопросе.

Другим свидетельством о процессе канонизации являются ранние переводы, так как для перевода, прежде всего надо знать, что именно переводить. Из свидетельства Августина видно, что многие занимались переводами на латынь и не всегда делали это успешно: Любой, кто приобретал греческую рукопись и мнил себя знатоком греческого и латыни, осмеливался делать свой собственный перевод. (De doctr. Chr.II.11.16)

Но для нас не так важно качество переводов, гораздо важнее распространение этой деятельности, и так как перевод дело трудоёмкое, то, следовательно, переводить старались только важные книги, а значить во многих церквах задумывались над вопросом отбора авторитетных книг для их перевода.

Таким образом, подводя итог всему вышесказанному о периоде формирования канонических списков, можно сказать следующее. Во-первых, во всех церквах по разным причинам выделялись авторитетные книги, почитаемые Писанием в определённые собрания устные или письменные.

Во-вторых, можно отметить, что в эти списки канонических книг к первой половине IV века попали с полным признанием практически все новозаветные писания, за исключением посланий 2-го Петра, 2-го и 3-го Иоанна, Иакова, Иуды и Апокалипсиса Иоанна, которые оказались на грани канона. На Востоке эти книги оспаривали гораздо сильнее, чем на Западе.

В-третьих , отмечается постепенный отход от апокрифической литературы. В разных местах некоторые из этих книг, поначалу, даже считались каноническими, например, такие как Евангелие евреев, египтян, Послания Климента, Варнавы, 3-е Коринфянам, Пастырь Ерма, Дидахе, Апокалипсис Петра и т. п., но к концу IV века практически все они перестали приниматься как Писание, за исключением некоторых на Востоке.

В-четвертых , устная традиция начала терять свой вес как источник информации для церкви, заменяясь ограниченными и не изменяющимися записанными данными. Она теперь воспринималась как авторитетный источник толкования письменной информации.

Признание церковными соборами

Это последний этап в канонизации Нового Завета. Об этом периоде имеется много информации, но мы попытаемся описать только самую важную. В связи с этим стоит отметить три ключевые фигуры в Западной и Восточной церкви, а также некоторые соборы.

Первой ключевой фигурой Востока в этом периоде является Афанасий, бывший епископом Александрийским с 328 по 373 год. Он каждый год, по обычаю александрийских епископов, писал специальные Праздничные послания египетским церквам и монастырям, в которых сообщались день Пасхи и начало Великого поста. Эти послания распространялись не только в Египте и на Востоке и поэтому они давали возможность обсуждать и другие вопросы, кроме дня Пасхи. Для нас особенно важно 39-е послание (367 год), которое содержит список канонических книг Ветхого и Нового Заветов. По Афанасию Ветхий Завет состоял из 39 книг, а Новый из 27 произведений, составляющих современную Библию. Он так говорит про эти книги:

Это источники спасения, и те, кто жаждет, насытятся словами жизни. Только в них возвещено божественное учение. Никто да не прибавляет к ним ничего и ничего не убавляет. Итак, Афанасий первый объявил канон Нового Завета в точности совпадающий с теми 27 книгами, которые и теперь признаны каноническими. Но, не смотря на это, на Востоке гораздо дольше длились колебания в признании антилегомен. Например, Григорий Назианзин не признавал каноничность Апокалипсиса, а Дидим Слепец - 2-е и 3-е послание Иоанна, и кроме этого он признавал некоторые апокрифические книги. Другой знаменитый отец церкви - Иоанн Златоуст не пользовался посланиями: 2-м Петра, 2-м и 3-м Иоанна, Иуды и Апокалипсисом.

Необходимо отметить также статистические данные, проведённые Институтом исследований текстов Нового Завета в Мюнстерне. Они описывают количество сохранившихся греческих рукописей разных новозаветных книг. Эти данные свидетельствуют о том, что самыми читаемыми были Евангелия, после них идут послания Павла, за ними с небольшим отставанием Соборные послание и книга Деяний, а в самом конце - Апокалипсис.

Таким образом, можно сделать вывод, что на Востоке не было ясности относительно размеров канона, хотя, в общем, он был принят к VI веку, и все новозаветные книги в основном читались и пользовались авторитетом, хотя и в разной степени.

Иероним (346 - 420 годы) является одной из значительных фигур Западной церкви. Он дал ей лучший из ранних перевод Священного Писания на латинский язык - Вульгату. В своих произведениях он эпизодически высказывался о книгах, вызывающих сомнения, показывая их авторитетность. Например, про послание Иуды он пишет, что многими оно отвергается из-за ссылки на апокрифическую Книгу Еноха и все же: Употребленное в течение долгого времени оно стало авторитетным и числится среди священных книг. (Devir.ill.4).

Таким образом, он свидетельствует о завоевании этой книгой авторитета. Такого же рода места есть у Иеронима и в поддержку всех других оспариваемых книг: послания Иакова, 2-го Петра, 2-го и 3-го Иоанна, Евреям и Откровения Иоанна. В другом своём труде, Послании к Павлину, Иероним перечислил все 27 новозаветных писаний, как список священных книг.

Августин (354 - 430 годы) оказал ещё большее влияние на Западную церковь. Он написал свой главный труд "О христианском учении" (De doctrina christiana) в четырёх книгах и в нём поместил наш теперешний список Нового Завета (2:13). Перед этим списком он поместил критическое рассуждение, в котором, говоря, что некоторые книги в церквах пользуются более весомым авторитетом, чем другие, все же пишет, что надо признать их равенство.

Вслед за Августином и под его влиянием канон из 27 книг приняли три поместных собора: Гиппонский (393 год), два Карфагенских собора (397 и 419 года). Определение этих соборов гласит:

Кроме канонических книг ничего не должно читаться в церкви под именем божественного Писания. Канонические же книги следующие: (перечисление книг Ветхого Завета). Книги Нового Завета: Евангелия, четыре книги; Деяния апостолов, одна книга; Послания Павла, тринадцать; его же к Евреям, одно послание; Петра - два; Иоанна, апостола - три; Иакова, одно; Иуды, одно; Апокалипсис Иоанна.

Необходимо отметить, правда, что это были поместные соборы и, хотя с этого момента 27 книг, не больше и не меньше, были приняты Латинской церковью, не все христианские сообщества сразу приняли этот канон и исправили свои рукописи.

Итак, можно сказать, что все 27 книг Нового Завета были приняты как Слово Божие, хотя всегда были некоторые люди и общины, не принимающие какие-то из них.

Заключение

Конечно, невозможно описать все интересные события и высказывания церковных деятелей, но на основании отмеченного можно сделать некоторые выводы.

Во-первых, формирование канона Нового Завета не происходило в результате организованных усилий церкви создать его. Точнее будет сказать, что он сам сформировался, вследствие очевидно истинного характера входящих в него книг. То есть боговдохновенные книги сами завоевали себе авторитет заложенной в них силой изменять и наставлять людей.

С другой стороны нельзя так же сказать, что история формирования канона - серия случайностей, это скорее длительный и последовательный процесс, направляемый самим Богом. Поэтому нельзя говорить о первичности Церкви или Писания. Первичен Бог, который создавал условия, действовал через христиан и еретиков, формируя различными факторами канон Своего Откровения. Люди, желающие укоротить канон или добавить в него что-нибудь ещё, были всегда и в раннем периоде и во времена Реформации, да и сейчас тоже, но новозаветные книги доказали свою эффективность в исполнении Божьего замысла относительно Своего Слова. То, что этот канон до сих пор существует и действует и есть лучшее доказательство его верности.

Библиография

Работа написана студентом Московской Богословской Семинарии ЕХБ Петросовым А.Г. в 2000 году с использованием следующей литературы:

Брюс М. Мецгер, Канон Нового Завета, ББИ, 1998 год.

Брюс М. Мецгер, Текстология Нового Завета, ББИ, 1996 год.

Гатри Д., Введение в Новый Завет, СПб., Богомыслие, Библия для всех, 1996 год.

Иванов, М.В., История Христианства, СПб., Библия для всех, 2000 год.

Кернс Э., Дорогами христианства, М., Протестант, 1992 год.

Курс лекций по пролегоменам, МБС ЕХБ, 2000 год.

Лейн, Тони, Христианские мыслители, СПб., Мирт, 1997 год.

Поснов М.Е. , История христианской церкви, Брюссель, 1994 год.

Тиссен Г.К., Лекции по систематическому богословию, СПб., Библия для всех, 1994 год.

Эриксон М., Христианское богословие, СПб., Библия для всех, 1999 год.

Если вы хотите продолжить рассмотрение этого вопроса, мы вам настоятельно рекомендуем книгу Брюса М. Мецгера, Канон Нового Завета, ББИ, 1998 год.

Статья взята с сайта "Библейское Христианство"

ЧТО МЫ ЗНАЕМ?

Для христианина Библия является самой важной книгой из всех существующих на земле. Что обычно мы знаем о ней? Мы знаем, что Библия — это сборник священных книг. Мы знаем, что писало эти книги множество авторов на протяжении нескольких сотен лет. Мы понимаем, что книги Библии были написаны в разные времена и в разных обстоятельствах, можно даже сказать, что у каждой из книг Библии была своя цель написания. Но удивительным образом то, что было адресовано, скажем, древним израильтянам или, например, римлянам, оказывается актуальным и для нас.

Что мы знаем о том, как дошла до нас Библия? Обычно мы верим примерно в следующее: «Библия — это Слово Бога, и Отец Небесный сделал так, чтобы до нас дошло Писание без искажений». Такая формулировка в какой-то степени верна. Действительно, раз уж все мы верим в Бога, было бы странно нам исключить Его совершенно из процесса сохранения, формирования и донесения до нас Писания. Я убежден, что Отец тем или иным способом, конечно, принимал участие в процессе донесения до нас Библии. Однако было бы корректно знать предмет лучше и понимать, какими именно путями все же до нас дошел тот текст, которым мы пользуемся каждый день.

Тема формирования канона Библии, конечно, обширна. Пытливый читатель может и должен обратиться к более развернутым произведениям, нежели мой скромный труд. Например, я не буду сегодня рассматривать формирование канона Ветхого Завета (из-за обширности этого вопроса). Но как до нас дошел текст Нового Завета и как утвердился этот сборник — об этом мы и поговорим.

«КАНОН»?

Kanon — правило (греч.).
Таким образом, «канонические книги» — это книги «правильные». С ранних пор слово «канон» стало носить и довольно сильную церковную окраску, что придает термину «канонические» книги не только «правильность» но и «церковность». В современном значении «канонические книги» можно расшифровать как «книги, признанные церковью как откровение Божье», книги, обладающие непререкаемым авторитетом в церкви.
Вместе с тем в понятии «Канон Нового Завета» интересно следующее: что такое Новый Завет — сборник авторитетных книг, или авторитетный сборник книг? Есть ли «канон внутри канона», т.е. можно ли сказать, что часть текста внутри Писания является канонической, а часть — нет?

Не менее интересный вопрос — завершено ли формирование канона? Что будет, если завтра, скажем, удастся найти автограф рукописи Евангелия от Иоанна (т.е. рукопись, написанную непосредственно рукой апостола), будет ли внесена корректировка в текст, если она покажется необходимой? Также интересно, что будет если найдется новая рукопись и, допустим, будет доказано, что ее автор — один из апостолов. Войдет ли такая «новая» книга в Новый Завет?

В некоторой степени я попробую затронуть и эти вопросы тоже.

ИСТОРИЧЕСКАЯ СИТУАЦИЯ

Это может показаться удивительным, но было время, когда ни один христианин не держал в руках всей Библии (и даже Нового Завета), — это физически было невозможно. Большинство книг того времени хранилось в виде папирусных или пергаментных свитков (иногда писали на глиняных табличках, коже, кости и т.п.). Стандартная длина свитка как правило не превышала 10 метров. Большая длина делала использование свитка затруднительным. Чтец должен был держать такую книгу в двух руках. Одной рукой он разматывал свиток, а другой — наматывал. Большинство произведений греческих авторов того времени не превышает длины такого свитка, иначе произведение было необходимо делить на части. Любопытно, что две самые объемные книги Нового Завета — Евангелие от Луки и книга Деяний как раз и занимали папирусный свиток длиной 9,5 — 9,8 метров. Возможно именно данным обстоятельством мы и обязаны двум книгам от Луки, а не одной.
Довольно интересная тема — характер письма того времени, стиль, правила пунктуации и оглавления, особенности работы писцов, но моя скромная работа не претендует раскрыть сейчас данные довольно большие темы.
Попробуйте представить себе историческую обстановку того времени. Попробуйте понять каким образом Библия, которую вы держите в своих руках стала именно такой? Перенесемся для этого на сотни лет назад.
Перед нами — апостол (Иоанн, Павел), или его спутник (Лука, Марк). Книги нового Завета писались в разное время, разделены друг от друга местом и временем их написания. Примечательно, что почти все книги Нового завета — письма. Книга доходит к адресатам. Если их несколько — делается несколько копий сразу. Потом в городе — адресате делаются еще и еще копии книг. Книги начинают пользоваться авторитетом в данной местности. Кто-то начинает цитировать фрагменты этого послания. По мере рассеяния христиан и по мере их переписки книги становятся все более известными.

Есть территории, где известны одни книги апостолов и не известны другие. Есть территории, где помимо новозаветных книг известны послания местных руководителей общин, учителей. На начальном этапе возможно где-то различают Писания от писаний, а где-то — нет. Проходит время. Отсеивается переписка, которая не имеет значения для церкви от той, которая сохраняет свой авторитет и через года. Опять же, сохраняется устная традиция передачи Писания.

Вот в этом бурлящем котле писем, мнений, учений кристаллизовалось то, что станет нам известно под именем Нового Завета.

1. С первых дней своего рождения христианская Церковь обладала каноном иудейских священных Писаний — Ветхим Заветом. Да, канон еще не был утвержден «официально», но на деле эти книги широко использовались (прежде всего — в греческом переводе), а входящие в сборник произведения наименовались Писанием и при цитировании предварялись формулой «как написано». Современники не сомневались в его боговдохновенности:

Все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности,
(2 Тим.3:16)

19 И притом мы имеем вернейшее пророческое слово; и вы хорошо делаете, что обращаетесь к нему, как к светильнику, сияющему в темном месте, доколе не начнет рассветать день и не взойдет утренняя звезда в сердцах ваших,
20 зная прежде всего то, что никакого пророчества в Писании нельзя разрешить самому собою.
21 Ибо никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божии человеки, будучи движимы Духом Святым.
(2 Пет.1:19-21)

Есть и другие фрагменты Писаний.

2. Для ранних христиан был важен авторитет слова Самого Иисуса. Его изречения передавались устно и устное предание носило такой же авторитет, что и записанное. Авторитетность его слов была непререкаема. Иисус Сам многократно подчеркивал, что Его высказывания ни в чем не уступают древнему закону.

Примеры:

2 Подошли фарисеи и спросили, искушая Его: позволительно ли разводиться мужу с женою?
3 Он сказал им в ответ: что заповедал вам Моисей?
4 Они сказали: Моисей позволил писать разводное письмо и разводиться.
5 Иисус сказал им в ответ: по жестокосердию вашему он написал вам сию заповедь.
6 В начале же создания, Бог мужчину и женщину сотворил их.
7 Посему оставит человек отца своего и мать
8 и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью; так что они уже не двое, но одна плоть.
9 Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает.
(Мар.10:2-9)

14 И, призвав весь народ, говорил им: слушайте Меня все и разумейте:
15 ничто, входящее в человека извне, не может осквернить его; но что исходит из него, то оскверняет человека.
16 Если кто имеет уши слышать, да слышит!
17 И когда Он от народа вошел в дом, ученики Его спросили Его о притче.
18 Он сказал им: неужели и вы так непонятливы? Неужели не разумеете, что ничто, извне входящее в человека, не может осквернить его?
19 Потому что не в сердце его входит, а в чрево, и выходит вон, [чем] очищается всякая пища.
(Мар.7:14-19)

21 Вы слышали, что сказано древним: не убивай, кто же убьет, подлежит суду.
22 А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду; кто же скажет брату своему: «рака», подлежит синедриону; а кто скажет: «безумный», подлежит геенне огненной.
23 Итак, если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя,
24 оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой.
25 Мирись с соперником твоим скорее, пока ты еще на пути с ним, чтобы соперник не отдал тебя судье, а судья не отдал бы тебя слуге, и не ввергли бы тебя в темницу;
26 истинно говорю тебе: ты не выйдешь оттуда, пока не отдашь до последнего кодранта.
27 Вы слышали, что сказано древним: не прелюбодействуй.
28 А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем.
29 Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну.
30 И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну.
31 Сказано также, что если кто разведется с женою своею, пусть даст ей разводную.
32 А Я говорю вам: кто разводится с женою своею, кроме вины прелюбодеяния, тот подает ей повод прелюбодействовать; и кто женится на разведенной, тот прелюбодействует.
33 Еще слышали вы, что сказано древним: не преступай клятвы, но исполняй пред Господом клятвы твои.
34 А Я говорю вам: не клянись вовсе: ни небом, потому что оно престол Божий;
35 ни землею, потому что она подножие ног Его; ни Иерусалимом, потому что он город великого Царя;
36 ни головою твоею не клянись, потому что не можешь ни одного волоса сделать белым или черным.
37 Но да будет слово ваше: да, да; нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого.
38 Вы слышали, что сказано: око за око и зуб за зуб.
39 А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую;
40 и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду;
41 и кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два.
42 Просящему у тебя дай, и от хотящего занять у тебя не отвращайся.
43 Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего.
44 А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас,
45 да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных.
46 Ибо если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? Не то же ли делают и мытари?
47 И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете? Не так же ли поступают и язычники?
48 Итак будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный.
(Матф.5:21-48)

Неудивительно, что в древней церкви слова Иисуса заучивали наизусть. Данные слова и стали первоосновой нового христианского канона.

1 Как уже многие начали составлять повествования о совершенно известных между нами событиях,
2 как передали нам то бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова,
3 то рассудилось и мне, по тщательном исследовании всего сначала, по порядку описать тебе, достопочтенный Феофил,
4 чтобы ты узнал твердое основание того учения, в котором был наставлен.
(Лук.1:1-4)

Относительно девства я не имею повеления Господня, а даю совет, как получивший от Господа милость быть [Ему] верным.
(1Кор.7:25)

Но она блаженнее, если останется так, по моему совету; а думаю, и я имею Духа Божия.
(1Кор.7:40)

…и что повеления исходят от Господа:

Если кто почитает себя пророком или духовным, тот да разумеет, что я пишу вам, ибо это заповеди Господни.
(1Кор.14:37)

Послания, например, Павла стали распространяться и пользоваться авторитетом еще при его жизни.

4. Ранние христианские авторы (в частности, Климент Римский), бывшие современниками апостолов и их учеников постоянно ссылаются на апостолов, как на авторитетов веры. Примечательно, что тексты авторов этого периода уже не придавали своим словам приоритета перед Писаниями апостолов. Видно, что современники различали написанное апостолами и их учениками от обычной христианской (пусть и актуальной) переписки.

5. Ко второму веку появилось выражение «Господь и апостолы», которое включало в себя большинство известных нам канонических книг. На службах древней церкви писания апостолов употреблялись наравне с ветхозаветным Писанием.

6. Во 2-3 веках появились первые переводы Писаний на другие языки. Наличие переводов свидетельствует о том, что данные книги использовались в практике ранней церкви.

Так вкратце происходило становление канона. Однако этот процесс нельзя назвать единомоментным. Не было какого-то руководителя церкви, который сказал «вот это будет теперь называться Библией». И даже не соборы в конечном итоге определили именно список книг. Признание большинства книг Библии действительно было повсеместным, однако по ряду произведений споры велись довольно долго. В действительности, даже до сих пор ведутся дискуссии по этому поводу.

Некоторые примеры диспутов я приведу чуть позже.

АПОКРИФЫ И НЕКАНОНИЧЕСКИЕ КНИГИ

Много сотворил Иисус пред учениками Своими и других чудес, о которых не писано в книге сей.
(Иоан.20:30)

…и простое человеческое любопытство постоянно стимулировало некоторых авторов того времени попытаться написать, как могли бы выглядеть детские годы Иисуса, или чем занимался Иисус на Небесах. Также в ту пору стали появляться еретические идеи и для их обоснования некоторым религиозным руководителям необходимо было подтверждение от имени апостола. Обычной практикой являлось в античные времена и написание произведение от имени своего учителя.

Все эти факторы в итоге привели к появлению разного рода евангелий «от апостолов», деяний и посланий, а также откровений. Часть эпизодов создания такого рода произведений становилась известной, а часть так и осталась загадкой в истории, не оставив нам имени истинного автора.
Характерная черта всех апокрифов — подделка. Подделан автор книги, подделаны идеи, иногда подделан даже стиль автора (хотя довольно часто подделки выполнены настолько недобросовестно, что лжеавторство угадывается сразу).

Однако не стоит сразу отвергать все эти книги. Во-первых, в некоторых из них можно найти черты устного предания и, возможно, реальные цитаты Господа или апостолов. Во-вторых, ряд апокрифов признавался авторитетным на ряде территорий и оказывал влияние на местные церкви, поэтому знание апокрифа может помочь пониманию развития тех или иных идей в церкви. В-третьих, ряд апокрифов ставит современным ученым задачи, решение которых, возможно, еще принадлежит будущим поколениям. Например, в одном из апокрифов описывается путешествие Фомы в Индию. В данном описании есть встреча с неким царем. Многие годы данный эпизод считался легендарным, т.к. никаких исторических сведений об этом царе найдено не было. Такое отношение было до тех пор. Пока на одних из раскопок не были найдены монеты описываемого временного периода с именем этого царя. Так что не все однозначно в ситуации с апокрифами.

Распространенность того или иного апокрифа на определенной территории, например, под именем евангелия от Петра еще не означает, что Петр был в тех местах и оставил это наследие. Ситуация складывалась часто ровно наоборот — апокрифы обычно получали большее хождение как раз на территориях, которые имели меньше связей со свидетелями жизни титульных авторов этих книг.

Наряду с апокрифами в древней церкви имели хождение и труды христианских писателей, обладавшие той или иной степенью авторитета. Например, одна из известнейших книг, дошедшая до наших дней — Пастырь Ермы, сборник поучений и размышлений на разные темы христианства. Данные книги тоже важны для понимания мировоззрений христиан того времени, причем некоторые из них являются актуальными и для сегодняшнего дня.

Для особо любознательных привожу те апокрифы, которые временно попадали в канон некоторых местных церквей:
Фрагменты неизвестного евангелия
Евангелие евреев
Евангелие египтян
Евангелие от Петра
Деяния Павла
Деяния Иоанна
Деяния Петра
Апостольские послания
Третье послание Павла к Коринфянам
Послание Лаодикийцам
Переписка Павла и Сенеки
Апокалипсис Петра
Апокалипсис Павла

Но не забываем, то все эти книги являются апокрифическими, т.е. не написаны теми авторами, имя которых они носят. А вот обычные христианские произведения, которые чуть было не попали в канон, отметить стоит:
Дидахе
Первое и Второе послания Климента
Послание Варнавы (об авторстве спорят)
Пастырь Ерма

Следует признать, что это не полный список, но, тем не менее — представительный.

ФАКТОРЫ, ПОВЛИЯВШИЕ НА ВОЗНИКНОВЕНИЕ КАНОНА

Что же заставило христиан в один прекрасный день задуматься о том, что входит в канон, а что — нет?

Здесь сплелись воедино несколько факторов.

1. Первыми, как это не раз было в истории церкви, «в бой» вступили еретики.

Пожалуй, один из самых первых еретических течений в христианстве был гностицизм. Гностики считали, что обладают тайным знанием, переданным им от апостолов. Ореол таинственности привлекал довольно много последователей. И церкви в тот период не в малой степени благодаря апостольским трудам приходилось противостоять этому опасному увлечению. Гностики активно распространяли свое учение. Валентин — один из известных гностиков был автором «Евангелия истины».

В июле 144 года в Риме богатый судовладелец, христианин Маркион предстал перед епископами, чтобы изложить свое учение. Его взгляды ужаснули общину и Маркиона немедленно отлучили от церкви. Маркион проводил различие между Богом Ветхого Завета и Нового. Он считал, это два разных Бога, и, как следствие этого, отвергал и сам Ветхий Завет и все ветхозаветные цитаты в Новом. Он считал это вставками иудеев и, не мудрствуя лукаво, написал свой вариант Нового Завета, включив туда евангелие от Луки и послания Павла, вычеркнув, повторюсь, все цитаты из Ветхого Завета.

Третий «удар» по церкви нанесли монтанисты (вторая половина 2-го века). Данная секта жила скорым ожиданием пришествия Христа. И в ней часты были разного рода пророчества. Монтанисты придавали своим писаниям авторитет откровений от Бога.

Итак, вольно или невольно, необходимо было дать свой ответ не только Дим течениям, но и собственно для себя решить, на каких книгах Писания ее основание. Следует отметить, что хотя появление сект в конечном итоге и побудило к формированию канона, не в малой степени оно формированию канона и повредило. Использование гностиками евангелия от Иоанна, монтанистами — Откровения, а Маркионом — посланий Павла в ряде случаев внесло лепту недоверия к этим книгам Нового Завета.

2. На рубеже 1-2 веков был изобретен кодекс — жители средиземноморья научились сплетать листы книг способом, похожим на современный. Данное нововведение не только позволило в одной книге умещать весь текст Писания, но и заставило задуматься о порядке книг в Новом Завете. Разумеется, если появилась возможность включить все свитки в одну книгу, стали чаще появляться вопросы о том, что стоит включать в сборник книг Нового Завета, а что нет.

3. Гонения оказались весьма мощным ресурсом в формировании авторитета Писания. Гонения были и раньше, но в 303 году император Диоклетиан издал особенно жестокий к христианам указ, в котором в том числе под страхом смерти предписывалось изымать у христиан имеющие свитки. Мало кто хоте погибнуть мученической смертью за какое-нибудь поддельное евангелие. В то же время сохранить истинное Писание старались в то время многие, даже ценой собственной жизни. Были случаи, когда руководители общин выдавали римлянам еретические книги для сожжения, скрывая нормальные книги Писаний.

4. В античной среде того времени было принято указывать списки авторитетных книг философов, авторов литературных произведений. Возможно, данная традиция тоже могла сказаться на появление списка новозаветных книг.

Скорее всего, сочетание всех этих факторов привело церковь к осознанию необходимости четко обозначить список канонических книг.

ПЕРВЫЕ СПИСКИ КНИГ, ФОРМИРОВАНИЕ СОВРЕМЕННОГО КАНОНА

Надо понимать, что мы ограничены лишь теми списками, которые дошли до нас. Самый ранний список книг, включавших современный Новый завет известен как «Канон Муратори». Муратори нашел этот список и опубликовал в первой половине 18 века. Канон Муратори был создан, по всей видимости, около 200 года. Вот какие книги туда входили (повторюсь, это всего именно список):

Евангелия
Деяния
Послания Павла (13)
Другие послания (автор упоминает послание Иуды и два Послания Иоанна).
Апокалипсис Иоанна
Апокалипсис Петра (с пометкой «хотя некоторые из нас не желают, чтобы последний читался в Церкви»)

Отдельно упомянут Пастырь Ерма с указанием «и ее надо читать».

Евсевий Кесарийский, первый летописец церкви, написавший знаменитую «Церковную историю», давал следующую классификацию:

Книги, признаваемые повсюду:
Четыре Евангелия
Деяния
Послания Павла (Евсевий, признавая неповсеместное признание послания к Евреям, пишет, что стиль данной книги отличается от других посланий Павла потому, что Павел написал данную книгу на еврейском, а Лука перевел ее на греческий)
1 Петра
1 Иоанна

«В дополнение к ним», пишет Евсевий, подлинным надо считать и Апокалипсис Иоанна.

Спорные книги, хотя и приемлемые для большинства членов церкви:
Послание Иакова
Послание Иуды
2 Петра
2 и 3 Иоанна
Незаконные книги:
Деяния Павла
Пастырь Ерма
Апокалипсис Петра
Послание Варнавы
Учение Апостолов
Евангелие евреев

Любопытно, что, противореча сам себе, в этом же списке Евсевий еще раз (с примечанием о том, что все же эти книги пользуются авторитетом) упоминает Апокалипсис Иоанна, прибавляя и послание к Евреем.

Афанасий Александрийский (296-373) первый, кто перечисляет именно те книги, которые мы ныне считаем каноническими, все 27 книг, завершая список следующими словами:

«Это — источники спасения, и те, кто жаждет, насытятся словами жизни. Только в них возвещено божественное учение. Никто да не прибавляет ничего к ним и ничего не убавляет». (Эти слова очень близки сторонники понимания «Только Писание»).

Более того, даже в последующие годы продолжались дискуссии в церкви по поводу канона. Публиковались разные списки книг. Велось обсуждение того, что стоит включать а что нет. Любопытно, что первый собор, посвященный именно канону книг (Лаодикийский) не оставил собственно списка. Список книг был добавлен в более поздние века. Тем не менее, церковь приходила к единству по этому вопросу.

Поначалу может смутить тот факт, что только к третьему веку церковь получила полный список Нового Завета. В действительности, все ключевые книги были признаны сразу (евангелия, Деяния, большинство посланий Павла). В некоторых частях церкви не знали, включать ли малые послания апостолов в канон, также из-за влияния монтанистов, было недоверие к Апокалипсису Иоанна. Смущало и авторство послания к евреям.
Тем не менее, Господь распорядился так, чтобы эти книги стали тем, что известно нам под именем Нового Завета.

А КАК ЖЕ ТЕКСТ?

Каждый новый год приносит все новые рукописи в копилку исследователей Библии. Это позволяет уточнять переводы, корректировать разночтения. Можно сказать, что чем с более поздним переводом мы имеем дело (если речь идет о качественном переводе, разумеется), тем более корректно передан текст. Кроме того, в современных изданиях Нового Завета как правило указываются разночтения, указывается, если стих не присутствует (или, наоборот, присутствует) в той или иной рукописи.

Не нужно бояться открытий и исследований. Многие века критики Писаний показали, что оно способно выдержать любую проверку.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Исторически факты и понимание процессов, приведших к формированию Нового Завета не должны от нас заслонить большого чуда от Бога. А создание Библии сложно не назвать чудом.

Кто-то может подумать, «могу ли я верить этому тексту?», а вдруг кто-то там в далекие года забыл что-то там включить? Или наоборот поторопился и включил, что не надо?

Тогда нам нужно вспомнить, когда пришел Иисус, тоже не было канона Ветхого Завета в современном понимании (он был составлен примерно в 70 году). Тем не менее, Иисус говорил «написано», «сказано». Он ссылался на Писания и его слушатели понимали, о чем речь.

В нашем рассуждении о Новом завете нельзя забывать о том, что определение списка учеными и авторитет Слова Бога в церкви — не одно и то же. Слово Бога живет в нас во всем его многообразии. И Писания — возможность соприкоснуться с этим Словом.

2 И видел я Ангела сильного, провозглашающего громким голосом: кто достоин раскрыть сию книгу и снять печати ее?
3 И никто не мог, ни на небе, ни на земле, ни под землею, раскрыть сию книгу, ни посмотреть в нее.
4 И я много плакал о том, что никого не нашлось достойного раскрыть и читать сию книгу, и даже посмотреть в нее.
5 И один из старцев сказал мне: не плачь; вот, лев от колена Иудина, корень Давидов, победил, [и может] раскрыть сию книгу и снять семь печатей ее.
6 И я взглянул, и вот, посреди престола и четырех животных и посреди старцев стоял Агнец как бы закланный, имеющий семь рогов и семь очей, которые суть семь духов Божиих, посланных во всю землю.
7 И Он пришел и взял книгу из десницы Сидящего на престоле.
8 И когда он взял книгу, тогда четыре животных и двадцать четыре старца пали пред Агнцем, имея каждый гусли и золотые чаши, полные фимиама, которые суть молитвы святых.
9 И поют новую песнь, говоря: достоин Ты взять книгу и снять с нее печати, ибо Ты был заклан, и Кровию Своею искупил нас Богу из всякого колена и языка, и народа и племени,
10 и соделал нас царями и священниками Богу нашему; и мы будем царствовать на земле.
(Откр.5:2-10)

Какие бы ни были сложности, трудности, «печати» при чтении Писаний, Господь может помочь нам увидеть и понять все. Если только мы будем пребывать в Теле Его живыми.

«Канон Нового Завета», Брюс Мецгер
«Текстология Нового Завета», Брюс Мецгер
«Церковная история», Евсевий Кесарийский

No related posts.

Эта статься написана для того, чтобы познакомить рядового верующего с основными фактами о каноне Нового Завета – такими фактами, которые могут оказаться полезными в беседе со скептиком или ищущим человеком. Первый из этих фактов настолько фундаментален, что о нем часто забывают: книги Нового Завета – это самые ранние христианские писания, которые есть в нашем распоряжении.

1. «Книги Нового Завета – это самые ранние христианские писания, которые есть в нашем распоряжении».

Один из ключевых вопросов, который возникает в любой дискуссии о каноне Нового Завета, такой: в чем уникальность этих 27 книг. Почему в канон вошли именно эти тексты, а не другие? На этот вопрос можно дать много ответов, но в данной статье мы сосредоточимся только на одном из них. Он будет касаться времени написания этих книг. Эти писания отличаются от всех прочих тем, что они самые ранние христианские тексты, которые у нас есть, а значит, они ближе всего находятся к историческому Иисусу и первой церкви. Если мы хотим выяснить, каким было первоначальное христианство, значит, мы должны опираться на тексты, которые ближе всего по времени к интересующему нас периоду.

Этот принцип становится очевидным, когда речь заходит о четырех Евангелиях: Матфея, Марка, Луки и Иоанна. Только эти четыре Евангелия были написаны в первом веке. Правда, некоторые ученые пытались датировать первым веком и Евангелие от Фомы, но у них ничего не получилось. После того как поднятая академическая пыль рассеялась, даже критически настроенные ученые признали, что эти четыре евангелия – самые ранние рассказы об Иисусе, которые у нас есть.

Следует сделать несколько оговорок. Во-первых, есть разные мнения насчет датировки некоторых новозаветных книг. Некоторые ученые-критики утверждают, что ряд документов Нового Завета являются подделками второго века. Другие ученые настаивают на их подлинности (а значит, на датировке первым веком). Мы с вами не можем сейчас рассмотреть данную научную дискуссию. Но даже если исключить из рассмотрения эти спорные книги, останется подавляющее большинство текстов, включая четыре евангелия, которые являются самыми ранними христианскими писаниями, находящимися в нашем распоряжении.

Во-вторых, кто-то может указать, что Первое послание Климента – это христианский текст, относящийся к первому веку, но не включенный в канон Нового Завета. Это так, однако, датируется этот текст примерно 96 г. н.э., то есть позже всех канонических новозаветных книг, за исключением, возможно книги Откровения, которая датируется (самый поздний предел) 95-96 гг. н.э., но некоторые ученые допускают и более раннюю дату для Откровения. В любом случае, эта деталь не противоречит нашей основной мысли.

И еще раз хочу подчеркнуть: я не утверждаю, что книги стали каноническими только потому, что они были написаны в первом веке. Есть другие христианские тексты, относящиеся к первому веку, но не ставшие каноническими. Возможно, в будущем мы обнаружим больше таких текстов. Я же утверждаю не то, что все тексты первого века должны быть каноническими, а то, что все канонические тексты относятся к первому веку. И это очень важное утверждение.

Каждый христианин должен помнить об этом фундаментальном факте: книги Нового Завета особенные, потому что они, если говорить в целом, являются самыми ранними христианскими писаниями, которые есть в нашем распоряжении. Более ранних документов не существует. А раз так, то книги, включенные в канон Нового Завета, попали туда совсем не случайно, хотя кто-то и пытается убедить нас в обратном. Напротив, это именно те книги, которые мы и сами включили бы в канон, если бы хотели получить сведения о первоначальном христианстве.

2. «Все апокрифические тексты написаны либо во втором веке, либо позже».

Идет речь о текстах, которые не включены в канон Нового Завета, но написаны в тех же жанрах, что и канонические книги: евангелия, деяния, послания, апокалипсисы и т.д. Кроме того, авторство этих текстов часто приписывается известным людям. Например, есть Евангелие от Петра, Евангелие от Фомы, Деяния Иоанна.

Мы, конечно, не можем рассмотреть все характеристики различных апокрифов, но их объединяет одна черта, о которой опять же часто забывают: все апокрифические тексты датируются либо вторым веком, либо еще более поздним периодом. Таким образом, второй факт тесно связан с первым. С одной стороны, все новозаветные книги относятся к первому веку, с другой стороны, все апокрифические тексты (по крайней мере, дошедшие до нас) относятся ко второму веку или более позднему времени. Многие из них датируются третьим и даже четвертым веками.

Важно отметить, что с этим согласны даже ученые-критики. Хотя ведутся споры о датировке некоторых новозаветных книг (напр., Второго послания Петра, пасторских посланий), относительно поздней датировки апокрифов существует почти полный консенсус. Есть, конечно, маргинальные попытки поместить некоторые апокрифические тексты в первый век. Например, Кроссан отстаивает мнение, что «крестное Евангелие», являющееся частью Евангелия от Петра, относится к первому веку. Однако, подобные гипотезы не получили широкой поддержки.

Этот простой и понятный факт сразу же ставит под сомнения все сенсационные заявления о том, что эти «утраченные» книги (апокрифы) якобы содержат «подлинную» версию христианства.
Конечно, можно утверждать, что поздние тексты тоже отражают подлинную христианскую традицию, берущую начало в первом веке. Ведь книга не обязательно должна быть написана в первом веке для того, чтобы содержать материал первого века. Это так. Однако у нас должна быть веская причина, по которой мы предпочтем более поздние тексты более ранним. А в случае с апокрифами таких веских причин нет.

Мы точно знаем, что некоторые апокрифы – явные подлоги, то есть их авторство приписывается человеку, который точно не мог их написать. Уже один этот факт ставит под сомнение достоверность содержания этих книг. Кроме того, многие апокрифы содержат очевидные приукрашивания и легенды. Например, в Евангелии от Петра говорится, что Иисус вышел из гробницы в виде великана, чья голова касалась облаков, и что за ним шел крест, который к тому же еще и разговаривал! Наконец, многие апокрифы содержат гностическое богословие, которое возникло не ранее второго века и поэтому не может отражать подлинное христианство первого века (например, таково Евангелие от Филиппа).

Уточню: я не утверждаю, что апокрифы в принципе не могут относиться к первому веку (правда, пока еще такие апокрифы не обнаружены). Я также не утверждаю, что апокрифические тексты не содержат или не могут содержать достоверные сведения об Иисусе. Мы знаем, что ранние христиане иногда ссылались на апокрифические евангелия как содержащие достоверную информацию (подробнее об этом мы поговорим ниже). Но главное в том, что фрагменты апокрифической литературы, которые содержат достоверные сведения, не представляют другую версию христианства, которая противоречит той, что мы находим в каноне Нового Завета, тем более они не могут претендовать на то, чтобы полностью заменить христианство новозаветного канона.

Таким образом, апокрифы являются интересным и важным источником для исследователя раннего христианства. Однако, главным образом в силу своей поздней датировки, они не представляют более убедительную версию христианства, чем тексты Нового Завета.

3. «Книги Нового Завета уникальны, потому что они являются апостольскими книгами».

Все христиане должны знать один из важнейших фактов о каноне Нового Завета, а именно, что все канонические тексты непосредственно связаны с деятельностью апостолов.

Иисус призвал апостолов, чтобы «с Ним были и чтобы посылать их на проповедь» (Мк. 3:14-15). Когда Иисус посылал двенадцать проповедовать, Он сказал им: «Не вы будете говорить, но Дух Отца вашего будет говорить в вас» (Мтф. 10:20). Именно на этом основании Он предостерегает тех, кто отвергнет авторитет апостолов: «А если кто не примет вас и не послушает слова ваших, то … отраднее будет земле Содомской и Гоморрской в день суда, нежели городу тому» (Мтф. 10:14-15).

Одним словом, апостолы были наделены авторитетом самого Христа. Они были Его рупором. В таком качестве их учение, наряду с учением пророков, стало основанием церкви. Павел говорит о церкви так: «…утверждены на основании апостолов и пророков…» (Еф. 2:20). Если церковь хочет знать истинную христианскую весть, она должна обращаться к учению апостолов.

Апостолы же учили об Иисусе не только устно. В определенный момент – довольно рано – апостольская весть была записана. Иногда тексты писали сами апостолы. Иногда их писали спутники апостолов, записывавшие их слова. Так или иначе авторитетное апостольское свидетельство было представлено в виде книг.

По понятным причинам церковь должна была ценить апостольские писания больше, чем другие книги. Именно так и произошло. Ранние христиане больше всего читали, копировали и использовали в богослужении как раз те книги, которые церковь считала апостольскими. Именно эти книги в конце концов стали каноническими. Канон Нового Завета – это результат деятельности апостолов.
Более того, особое отношение церкви к апостольским писаниям объясняет, почему во втором веке и позже так много апокрифов приписывалось апостолам. У нас есть Евангелие от Фомы, Евангелие от Петра, Деяния Иоанна и даже Евангелие от Двенадцати!

Существование этих текстов не только не ставит под сомнение апостольский характер Нового Завета, но и подтверждает его. Эти тексты показывают, что ранняя церковь настолько ценила апостольские писания, что те, кто занимался созданием подложных книг, подражали апостольским текстам, чтобы придать им авторитетности. О поздней датировке апокрифов см. выше.

Конечно, некоторые современные учены оспаривают апостольское авторство некоторых книг Нового Завета, утверждая, что они были созданы более поздними авторами, которые только притворялись апостолами. Однако это лишь предположения, которые не доказаны и многие ученые не согласны с ними. Кроме того, следует помнить, что ранняя церковь могла лучше определить авторство и происхождение той или иной книги, чем современные ученые, живущие две тысячи лет спустя.

Таким образом, канон Нового Завета существует, потому что ранние христиане верили, что апостолы говорили от имени Христа. Это верование побуждало христиан ценить апостольские книги. И именно эти апостольские книги со временам сформировали Новый Завет в том виде, который известен нам сегодня.

Один из самых горячих споров среди исследователей Нового Завета ведется вокруг времени, когда эти книги стали считаться Писанием. Другими словами, когда впервые книги Нового Завета стали использоваться как авторитетное руководство для церкви? Ученые-критики утверждают, что изначально эти книги не были написаны как Писание и даже не использовались как Писание до конца второго века.

Однако христиане должны знать о важном факте: одни авторы Нового Завета цитируют книги других авторов Нового Завета как Писание. Этот факт доказывает, что идея нового корпуса библейских книг возникла не в результате более позднего развития церкви, а присутствовала на самых ранних стадиях зарождения христианства.

Самый очевидный пример такого феномена мы находим в 2 Пет. 3:15-16, где Петр называет письма Павла Писанием – таким же, как Писания Ветхого Завета. Также примечательно, что Петр упоминает несколько писем Павла, что указывает на то, что ему был известен какой-то сборник посланий Павла. Более того, Петр предполагает, что его читатели также знают об этом сборнике. Нет никаких признаков того, что представление о посланиях Павла как об авторитетных Писаниях было новым и неожиданным – нет, Петр упоминает об этом между прочим, как само собой разумеющееся.

Значение слов Петра сложно переоценить. Они показывают, что в раннем христианстве апостольские письма (в данном случае Павловы) обладали статусом Писания. А раз так, то сложно себе представить, чтобы Петр не считал свои письма авторитетными. Ведь сам Петр чуть выше уже писал, что он считает учение апостолов таким же авторитетным, как и сам Ветхий Завет (2 Пет. 3:2).
Еще один пример этого феномена мы находим в 1 Тим. 5:18, где написано: «Ибо Писание говорит: не заграждай рта у вола молотящего; и: трудящийся достоин награды своей». Первая цитат взята из Втор. 25:4, а вторая цитат точно совпадает с Лк. 10:7. Хотя можно предположить, что Павел цитирует устную традицию о словах Иисуса, это предположение будет неверно, потому что Павел предваряет эти цитаты словами «Писание говорит».

Также, хотя можно предположить, что Павел цитирует какое-то неизвестное нам апокрифическое евангелие (которое случайно содержит те же слова, что и Лк. 10:7), зачем нам искать некий гипотетический источник, если у нас есть хорошо нам известный? Мы знаем, что Евангелие от Луки использовалось в ранней церкви как Писание, чего нельзя сказать о гипотетическом апокрифическом евангелии.

Конечно, из-за того, что в этих двух отрывках цитируются другие книги Нового Завета как Писание, некоторые ученые утверждают, что эти книги – подложные и относятся к более позднему периоду, вероятно, к самому концу первого века (ок. 100 г. н.э.). Мы не можем сейчас рассмотреть эти научные споры, но важно отметить, что участники этих споров так и не пришли к окончательному мнению. Более того, даже если гипотетически допустить, что эти книги на самом деле написаны поздно, все равно датировка канона остается очень ранней.

5. «Четыре евангелия были окончательно приняты к концу второго века».

В связи с каноном христиане также должны знать важное утверждение, сделанное Иринеем Лионским ок. в 180 г. н.э.: «Невозможно, чтобы Евангелий было числом больше или меньше, чем их есть. Ибо, так как четыре страны света, в котором мы живем, и четыре главных ветра… Херувимы имеют четыре лица…».

В данном тексте Ириней не только заявляет о каноничности четырех евангелий, но также подчеркивает, что церковь признает только эти четыре евангелия. Более того, Ириней настолько уверен в том, что канон в части евангелий закрыт, что он полагает, что число евангелий даже подтверждается устройством мира – четырьмя сторонами света, четырьмя основными ветрами и т.д.
Некоторые ученые пытаются преуменьшить значение этого фрагмента в сочинениях Иринея, утверждая, что этой точки зрения придерживался только он сам. Его представляют как одинокого, оторвавшегося от церкви новатора, который вступил на неисследованную землю. Нас пытаются убедить в том, что идея четырех евангелий была изобретена Иринеем.
Но соответствует ли гипотеза об Иринее-новаторе фактам? Нет. Вот несколько соображений против данной гипотезы:

1. Сочинения самого Иринея. Когда Ириней пишет о четырех евангелиях, он не представляет эту мысль как новую и не просит своих читателей, принять новую идею. Напротив, он пишет, предполагая, что его читатели знают эти евангелия и читают их. Он ссылается на них естественно, не оправдываясь. Другими словами, Ириней совсем не пишет так, словно он впервые предлагает рассматривать эти книги в качестве Писаний.

2. Современники Иринея. Предположение о том, что Ириней был якобы единственным, кто писал о четырех евангелиях, не соответствует действительности, так как были другие авторы конца второго века, также утверждавшие исключительность четырех евангелий: автор канона Муратори, Клемент Александрийский, Феофил Антиохийский. Ириней был не единственным, кто считал, что у церкви было четыре евангелия.

К тому же следует учитывать «Диатессерон» Татиана – гармонию четырех евангелий, созданную ок. 170 г. н.э. «Диатессерон» говорит нам о том, что четыре евангелия были не просто известны, а обладали авторитетом в глазах церкви, что и вызвало необходимость их гармонизации. Ведь если бы книги не были авторитетными, зачем церкви понадобилось бы приводить их в соответствие? Если бы они были неавторитетны, то противоречия между ними не имели бы значения.

3. Предшественники Иринея. Хотя у нас меньше данных о периоде до Иринея, мы все же имеем свидетельства принятия четырех евангелий. Например, Иустин Мученик пишет ок. 150 г. н.э. о многих евангелиях и однажды намекает, какое число он имеет в виду, когда сообщает, что эти евангелия были «составлены Его апостолами и теми, кто следовали за ними». Поскольку эти слова подразумевают не менее двух евангелий, написанных апостолами, и не менее двух евангелий, написанных последователями апостолов, то делается естественный вывод, что подразумеваются четыре канонических евангелия.
Этот вывод подтверждается тем, что Иустин цитирует их всех трех синоптических евангелий и, возможно, прямо цитирует Евангелие от Иоанна: «Ибо Христос сказал: “Если не родишься свыше, не войдешь в царство небесное”» (ср. Ин. 3:3). Тот факт, что Иустин был наставником Татиана (который составил гармонию четырех евангелий) дает нам дополнительное основание полагать, что у него было четверное евангелие.

Таким образом, есть все основания отвергнуть гипотезу, что Ириней изобрел идею четырех канонических евангелий. Идея четверного евангелия была известна не только его современникам, но и его предшественниками. Поэтому мы должны с большой долей уверенности допускать, что Ириней сообщает нам достоверную информацию, когда пишет, что четверное евангелие было ему «передано».

6. «Мураториев канон, относящийся к концу второго века, содержал 22 из 27 новозаветных книг».

Любая дискуссия, касающаяся канона, не обходится без обсуждения Мураториева канона (или Мураториева фрагмента). Этот текст был назван в честь итальянского ученого, который нашел его, - Людовико Антонио Муратори. Он содержит перечень книг Нового Завета. Сам фрагмент датируется VII или VIII веками, но перечень, который в нем находится, первоначально был написан на греческом языке и датируется концом второго века (ок. 180 г.). Некоторые считают, что он был составлен в IV в. (например, Сандерберг и Ханеман), но большинство современных ученых все же считает, что он относится ко второму веку. Джозеф Верхейден подводит итог современным спорам: «Ни один из аргументов, выдвинутых Сандербергом и Ханеманом в пользу теории о том, что перечень был составлен в IV веке на востоке, не звучит убедительно».

Нам важно отметить, что в Мураториевом каноне содержится 22 из 27 новозаветных книг. Он включает четыре евангелия, Деяния, все 13 посланий Павла, Послание Иуды, 1 Иоанна, 2 Иоанна (и, возможно, 3 Иоанна), в также Откровение. Это означает, что уже очень рано (конец II в.) основная часть новозаветного канона была сформирована.

Конечно, нужно признать, что, судя по всему, в Мураториевом каноне содержится Апокалипсис Петра. Однако автор фрагмента тут же отмечает, что некоторые не полностью уверены в авторитетности этой книги. Эти колебания через некоторое время переросли в уверенность: Апокалипсис Петра никогда не был широко распространен в ранней церкви и в конце концов так и не попал в канон.
Тот факт, что в этот период были некоторые разногласия относительно «периферийных» книг, не должен нас удивлять. Понадобилось некоторое время для того, чтобы вопрос канона полностью решился. Хотя периодически споры возникали, ранние христиане в целом имели единую точку зрения относительно основных новозаветных книг.

Итак, мы знаем, что главная часть канона была сформирована достаточно рано, и из этого факта мы можем сделать два важных вывода. Во-первых, по большей части споры и разногласия вызывали только некоторые книги - их было совсем немного. Это такие книги, как 3 Иоанна, Иакова, 2 Петра и другие. Ранние верующие не принимали все книги подряд и не спорили обо всех книгах на свете. Нет, относительно главной части канона споры по большому счету не велись.

Во-вторых, если была главная часть канона, значит, основные богословские учения в раннем христианстве были сформулированы до того, как окончательно решился вопрос с каноничностью периферических книг. Поэтому, независимо от того, к каким результатам привело обсуждение таких книг, как 2 Петра или Иакова, христианские учения о личности Христа, о служении Христа, о средствах спасения и т.д. уже сформировались. Принятие или отвержение таких книг, как 2 Петра, никак бы не повлияло на них.
Таким образом, Мураториев канон напоминает нам о двух важных фактах. Во-первых, христиане время от времени вели споры относительно каноничности некоторых книг. Это было неизбежно, особенно вначале. Но, с другой стороны, само существование данного перечня (и это еще важнее) свидетельствует, что в церкви с самого раннего периода наблюдалось согласие относительно главной части канона.

7. «Первые христиане часто использовали неканонические писания».

Для христиан, которые не понимают концепцию развития новозаветного канона, часто камнем преткновения становится тот факт, что первые христианские авторы часто цитируют неканонические писания и опираются на них. Иначе говоря, первые христиане использовали не только книги из нашего современного Нового Завета, но и ссылались, например, на Пастыря Гермы, Евангелие от Петра, Послание Варнавы.

Обычно верующие сталкиваются с этим фактом, когда читают статью или книгу, посвященную критике новозаветного канона. Критики считают, что этот факт ставит писания Нового Завета в один ряд со всеми остальными произведениями. Они утверждают, что литературные предпочтения ранних верующих были достаточно широки и не ограничивались только Новым Заветом. Как пишет один критик, первые христиане читали «огромнейшее количество самых разнообразных» текстов.

Поскольку данный факт используется для критики целостности новозаветного канона, все христиане должны знать о нем. Но, признавая этот факт достоверным - первые христиане на самом деле читали не только канон - мы не можем принять выводы, которые делаются на его основании, так как они не соответствуют действительности.

Когда ученые пишут, что христиане использовали неканонические писания, они забывают упомянуть два момента.
1. Способ цитирования. Важно обратить внимание на то, что хотя христиане часто цитировали и опирались на неканоническую литературу, они очень редко цитировали ее как Писание. В большинстве случаев они использовали материал этих книг, чтобы лучше объяснить свою мысль или преподать нравственный урок. Мы сегодня делаем то же самое. Так, проповедник в проповеди может процитировать Клайва Льюиса, но это не значит, что тексты Льюиса обладают для него такой же авторитетностью, как само Писание.
Например, церковь в городе Росус использовала Евангелие от Петра в конце второго века. Ученые часто используют этот пример, чтобы доказать, что у первых христиан не было определенного канона евангелий. Однако у нас нет никаких оснований считать, что церковь Росуса считала, что Евангелие от Петра - часть Писания.

Если мы спросим, какие книги первые христиане чаще всего цитировали как Писание, ответ будет звучать так: в подавляющем большинстве случаев это были книги, которые входят в новозаветный канон.

2. Частотность цитирования. Еще один фактор, которым нередко пренебрегают, это соотношение количества случаев цитирования новозаветных книг и неканонических книг. Так, ученые часто вспоминают Климента Александрийского: его труды считаются примером того, что христиане в ранний период истории церкви использовали неканонические тексты наравне с каноническими. Но если мы посмотрим частотность цитирования первых и вторых, станет ясно, что это не так.

Дж. Брукс, к примеру, обратил внимание на то, что Климент цитирует канонические книги «в шестнадцать раз чаще, чем апокрифические или патристические тексты»11. С евангелиями дело обстоит еще лучше. Климент цитирует апокрифические евангелия только 16 раз, в то время как только из одного Евангелия от Матфея мы находим у него 757 цитат.

Одним словом, христиане должны запомнить один простой факт, касающийся новозаветного канона: первые христиане использовали много других книг, кроме тех, которые вошли в нашу Библию. Но это и не удивительно, потому что мы до сих пор делаем то же самое, хотя прошло уже 1600 лет после того, как Новый Завет был сформирован.

8. «Новозаветный канон не был принят на церковном соборе - ни на Никейском, ни на каком другом».

По некоторым причинам (благодаря интернету, популярной литературе) сегодня весьма распространена точка зрения, что канон Нового Завета был принят на Никейском соборе в 325 г. н.э. в результате сговора церковников и императора Константина. Тот факт, что эта идея высказывается в бестселлере Дэна Брауна «Код да Винчи», показывает, насколько она популярна. Браун не выдумал ее, он просто воспользовался уже существующей точкой зрения.

Но эта точка зрения не соответствует действительности. Никейский собор не занимался формированием канона (как и сам Константин). На нем решался вопрос о том, как верующие должны излагать свою веру в божественность Иисуса. В результате его работы появился Никейский символ веры.

Когда люди узнают, что канон не был принят на Никейском соборе, они тут же спрашивают, а на каком тогда соборе это произошло. Ведь не может же такого быть, чтобы канон не был утвержден каким-нибудь авторитетным церковным органом и официальным документом! Ведь должны же были собраться какие-то знающие люди и проголосовать за него!

Подобные рассуждения строятся на неверном предположении, что церковный собор утвердил (или должен был утвердить) канон. Однако из церковной истории мы знаем, что такого собора не было. Да, проходили поместные синоды, которые делали определенные заявления относительно канона (Лаодикийский, Иппонский, Карфагенский). Но делегаты этих соборов не «выбирали» книги, которые им нравились - они подтверждали, что определенные книги являются основополагающими документами христианской веры. Другими словами, эти соборы только фиксировали положение вещей, они не принимали решения с целью изменить ситуацию по своему усмотрению.

Таким образом, эти соборы не создавали, не наделяли авторитетом и не определяли канон. Они просто были частью процесса по признанию того, что канон уже существует.

Это важный факт, касающийся новозаветного канона, о котором должен знать каждый христианин. Состав новозаветного канона не был определен путем голосования на соборе - он был определен древним широким церковным консенсусом. И здесь стоит согласиться с Бартом Эрманом: «Канон Нового Завета был одобрен всеобщим консенсусом, а не официальным заявлением».

История служит хорошим напоминанием о том, что канон - это не просто плод деятельности человека. Он возник не в результате политической борьбы элит и закулисных договоренностей влиятельных людей. Он появился в результате того, что народ Божий многие годы читал эти книги, признавая их авторитет.

Точно так же создавался и ветхозаветный канон. Сам Иисус использовал и цитировал Писания Ветхого Завета и ни разу не сказал или не намекнул на то, что Он сомневается в принадлежности той или иной книги к канону. Мало этого, Он требовал от Своей аудитории знания этих книг. Однако в истории ветхозаветной церкви не было такого момента, когда бы собрание официального собора выбирало, какие книги должны входить в канон (даже на соборе в Ямнии этого не было сделано). Он также был определен древним и широким консенсусом церкви.

В заключение мы должны признать, что люди играли определенную роль в процессе формирования канона. Но эта была не та роль, которую им обычно приписывают. Люди не определяли канон, они только реагировали на него. В этом смысле мы можем сказать, что канон выбрал себя сам.

9. «Христиане не всегда соглашались о каноничности некоторых новозаветных книг».

В числе основных фактов, которые все христиане должны знать о каноне есть следующий: развитие канона не всегда шло как по маслу. Нельзя сказать, что все всегда были во всем согласны.

Наоборот, история формирования канона временами была весьма непростой. Некоторые христиане принимали книги, которые впоследствии были отвергнуты и названы апокрифическими (об этом мы говорили выше). Более того, иногда споры шли даже о канонических книгах.

Например, Ориген пишет, что такие книги как 2 Петра, 2, 3 Иоанна и Иакова некоторыми его современниками не признавались. Также Дионисий Александрийский повествует, что, по мнению некоторых, Откровение было написано не апостолом Иоанном и поэтому должно быть отвергнуто.

Важно знать о подобных спорах и дебатах и не думать, что процесс формирования канона был ровным и беспроблемным. Канон не был ниспослан нам на золотых скрижалях, его не принес нам ангел с неба (как Книгу Мормона). Бог, по Своим провиденциальным причинам, решил, что канон будет дан церкви в процессе обычного исторического развития. И этот процесс не всегда проходил гладко.
К сожалению, эти разногласия в ранней церкви сегодня используются как аргумент против правомерности современного канона из 27 книг. Критики из-за споров, имевших место в истории, ставят под вопрос всю идею канона. Почему мы должны принимать этот канон, в то время как некоторые христиане его не принимали, спрашивают они.

В ответ на это приведем несколько соображений. Во-первых, нельзя упускать из виду тот факт, что споры велись относительно только некоторых книг. Критики часто представляют все таким образом, как будто несогласия были по поводу каждой книги. Это неправда. Как мы уже видели, большинство книг к концу второго века уже твердо вошли в канон.

Во-вторых, не стоит переоценивать масштабность этих споров. Ориген, например, пишет, что авторитетность этих книг подвергают сомнению некоторые. Но, совершенно очевидно, что сам Ориген принимал 2 Петра. Таким образом, нет никаких оснований считать, что подавляющее большинство христиан, живших в то время, отвергали эти книги. Наоборот, создается впечатление, что отцы церкви, такие как Ориген, просто фиксировали мнение меньшинства.

В-третьих, мы должны помнить, что в конечном итоге церковь пришла к повсеместному, глубоко осознанному и длительному консенсусу относительно тех книг, которые некоторые подвергали сомнению. После того как страсти по канону утихли, практически вся церковь приняла единую точку зрения. Конечно, критики скажут, что это не важно и ничего не решает. Для них самое главное в том, что факт споров имел место. Но почему мы должны считать, что несогласие между христианами - важно, а единство - нет? Наличию единой точки зрения надо придавать точно такое же значение, как и наличию разногласий.

Однако, изложив эти три соображения, мы должны понять, что есть более глубокая причина, почему некоторые ученые-критики настаивают на том, что разногласия о каноне ставят под сомнению сам канон. Эта причина заключается в предположении (часто не осознаваемом), что если бы Бог хотел дать церкви канон, Он сделал бы это по-другому.

Другими словами, некоторые считают, что мы могли бы быть уверены в том, что наш канон содержит именно те книги, которые хотел дать нам Бог, только в том случае, если бы разногласий о каноне не было и если бы весь канон (все 27 книг) был принят сразу и всей церковью. Но на чем основано это предположение? Почему мы должны соглашаться с ним?

Напротив, есть причины считать это предположение ошибочным. В первую очередь, откуда ученые-критики знают, как Бог хочет дать нам канон? Они делают богословское утверждение о том, как Бог может (или не может) действовать. Но откуда ученые знают, как должен действовать Бог? Каков источник их информации? Явно не Новый Завет, ведь именно его они и критикуют!
Более того, у нас есть все основания предполагать, что некоторые споры между христианами были просто неизбежны. Книги, написанные в реальных исторических обстоятельствах разными авторами, на разных континентах, в разное время – естественным образом должны были вызывать споры.

Когда кто-нибудь вспоминает об этих канонических спорах и говорит про недостоверность канона, я просто спрашиваю: а каким, по вашему мнению, должен был быть процесс? Обычно люди тут же понимают, что у них чрезмерно идеализированные представления о том, как Бог давал Свои книги - представления, рожденные их сознанием и никак не связанные с Писанием и историей.

Все это напоминает нам, что Бог иногда использует естественные исторические процессы, чтобы реализовать Свои планы. И эти процессы не всегда проходят ровно и гладко. Но это не означает, что в них Бог не воплощает Свой замысел.

10. «Первые христиане верили, что канонические книги сами подтверждают свою подлинность».

Как мы можем знать, какая книга от Бога, а какая нет? На этот вопрос есть множество ответов, некоторые из которых мы уже рассмотрели. Понятно, что апостольское авторство может помочь определить, что книга – от Бога (см. выше). И мнение церкви относительно определенной книги также существенно для ответа на этот вопрос (см. выше).

Но интересно отметить, что отцы церкви, хотя и соглашались с тем, что апостольское авторство и мнение церкви имеет первостепенное значение, в то же время они отмечали еще один важный фактор, который в современных исследованиях часто упускается из виду. Они обращали внимание на внутренние свидетельства этих книг.

Другими словами, они полагали, что определенные качества этих книг позволяют считать, что они даны Богом. Они говорили, что могут слышать голос своего Господа в этих конкретных книгах. Если перевести это на современный богословский язык, они верили, что канонические книги самоудостоверяют свою подлинность. Иисус сказал в Ин. 10:27: «Овцы Мои слушаются голоса Моего, и Я знаю их; и они идут за Мною».

Ориген достаточно ясно пишет о том, что божественные качества книг подтверждают их происхождение: «Если подумать о пророческих словах… станет очевидно, что при их чтении и внимательном изучении нашего разума и чувств касается божественное дыхание, и мы понимаем, что слова, которые мы читаем, это не слова человека, а самого Бога».

В других своих произведениях Ориген повторяет ту же мысль. Он считает, что Послание Иуды канонично, поскольку «оно исполнена целительных слов небесной благодати», а каноничность евангелий он доказывает тем, что «их содержание поистине священно и божественно». Даже каноничность Послания евреям он основывает на том, что «идеи послания великие».

Татиан также ясно выражается по поводу внутренних свидетельств новозаветных книг: «Я поверил в эти [Писания] из-за неподдельности языка, естественности авторов, предсказаний будущих событий, совершенства заповедей».

Иероним защищает Послание Филимону на том основании, что «в этом документе так много красоты Евангелия», а это есть «признак его богодухновенности». Златоуст утверждает, что в Евангелии от Иоанна, «нет ничего поддельного», потому что «его голос сладостнее и благозвучнее, чем звук арфы или любой другой музыки… величественный и совершенный».

Перед тем как процитировать Мтф. 4:17 и Фил. 4:5 Климент Александрийский говорит, что можно отличить слова человека от слов Писания по следующему признаку: «Увещевания ни одного из святых не произведут на вас такого же действия, как слова самого Господа».

Эти примеры (можно было бы привести и другие) - достаточное доказательство того, что первые отцы церкви верили, что свидетельства каноничности книг Библии находятся в самих этих книгах. Иначе говоря, канонические книги сами подтверждают свою истинность.

Конечно, здесь кто-то спросит: если внутренние свидетельства этих книг - реальность, то почему огромное количество людей их отвергает? Почему мало кто замечает эти свидетельства?

Ответ кроется в роли Святого Духа. Его задача заключается в том, чтобы помочь людям увидеть объективную истину об этих книгах. Грех оказал на разум человека такое воздействие (Рим. 3:10–18), что человек не может признать наличие этих доказательств без testimonium spiritus sancti internum, внутреннего свидетельства Святого Духа.

Стоит ли говорить, что для нехристианина такое объяснение будет звучать неубедительно? «Как-то подозрительно, что христиане считают себя единственными, кто может видеть истину в этих книгах. А все остальные, что слепые? Слишком уж много они о себе возомнили» - скажет он.
Такое возражение вполне понятно. Но если христианские учения о грехопадении, первородном грехе, испорченности человеческого сердца истинны, тогда вполне естественно, что человек без Духа не может распознать присутствие Духа (услышать, как Он говорит в книге).

Это похоже на ситуацию, встречающуюся в жизни. Некоторые люди не обладают музыкальным слухом и не могут определить, попадает поющий в ноты или нет. Представьте себе, что такой человек скажет: «Все эти разговоры о фальши - выдумка музыкантов, которые претендуют на то, что обладают особенной способностью слышать музыку». Но несмотря на все его протесты, истина остается истиной: музыкальный слух существует, независимо от того, признает это человек, которому медведь наступил на ухо, или нет.
И в заключение, отцы церкви преподают нам очень важный урок. Новозаветный канон, который у нас есть, образовался не в результате махинаций церковного руководства или политической воли Константина, а благодаря тому факту, что библейские книги своими внутренними свидетельствами убедили церковь в своей авторитетности.

Гарвардский профессор Артур Дарби Нок о формировании канона высказался так: «Самые популярные европейские дороги - это самые лучшие дороги, именно поэтому по ним ездит так много людей».

> IV. Свидетельства о каноне Нового Завета II — нач. IV вв.

> В истории Церкви II—IV веков можно усмотреть ряд обстоятельств, оказавших определенное влияние на формирование канона. Сейчас мы не можем утверждать, что эти внешние по отношению к Церкви обстоятельства послужили причиной канонизации текста Священного Писания. Вполне возможно, что и без них эта канонизация совершилась бы в те или иные сроки. Однако для нас существенно, что отцы Церкви и авторитетные церковные писатели этой эпохи, говоря о каноне священных книг, как правило, указывают хотя бы некоторые из этих внешних обстоятельств.

> Основным среди этих внешних мотивов канонизации является стремление оградить Церковь от пагубного влияния многочисленных ересей, родоначальники которых пытались обосновать свои учения, включая новые книги в состав Писания и исключая из него неугодные им тексты. Поэтому большинство отцов Церкви, обосновывая самый факт того, что они вынуждены перечислять канонические книги, говорят нечто подобное, например, словам свт. Афанасия Александрийского (): "поскольку пишу ради нужды… Никто к сим да не прилагает, ни да отъемлет от них что-либо".

> Наиболее заметным было влияние гностиков, монтанистов и маркионитов. Гностики обычно добавляли к Четвероевангелию и Посланиям свои сочинения. Монтанисты <..> добавляли свои сочинения как третью часть Библии, новую по сравнению с Ветхим и Новым заветами (характерно, что для возникшего около 172 г. монтанизма принимаемая Церковью Библия уже включает эти две части). Маркион вовсе отрицал Ветхий завет, а Новый редактировал в духе погромного антисемитизма, в результате чего он включил в состав Писания только сильно урезанное Евангелие от Луки и девять посланий ап. Павла. Приведенное выше высказывание свт. Иринея Лионского о "прибавляющих" к Четвероевангелию и "отъемлющих" от него непосредственно направлено именно против гностиков и маркионитов. Необходимо в связи с этим заметить, что сомнения Церкви относительно некторых текстов, среди которых, к примеру, Послание к евреям и Апокалипсис Иоанна, в значительной степени связаны с их популярностью среди еретиков.

> Возможно, именно в полемике против ересей появляется и само понятие Священного Писания Нового завета. Евсевий (Церк. ист. V,16,3) приводит цитату из пишущего в начале 190-х годов против Монтана анонимного автора, в которой последний опасается, как бы читателю не показалось, что он "вписал что-то новое в Евангелие Нового завета и что-то там переставлял". В греческом оригинале выражение "εύαγγελίου καινής διαθήκης λόγω" буквально означает "слово благовествования Нового завета" и подразумевает Новый завет как текст, в котором не следует делать изменений.

> Еще одним фактором, настоятельно требовавшим определенности в каноне Священных книг, были гонения на христиан, в которых важным требованием властей была сдача и уничтожение священных книг. Известны случаи, когда епископы вместо Писания сдавали рукописи еретических сочинений (или просто богословские труды), пользуясь незнанием, а порой и попустительством местных властей. Однако это требовало ясного представления о том, какие книги принадлежат к Писанию и не могут быть сданы, а какие к нему не относятся и могут быть выданы на сожжение.

> Несомненное влияние оказала на христиан канонизация Ветхого завета ямнийскими раввинами, совершившаяся в конце I века. Она не только потребовала от Церкви определенности в отношении к Ямнийскому канону, который Церковь приняла, но и послужила стимулом выяснить состав своего собственного Писания. <Смотри: ЯМНИЙСКАЯ ШКОЛА ; КАНОН СВЯЩ. ПИСАНИЯ в Словаре А.Меня; Канон Ветхого завета в кн. А.В.Лакирева .>

> Ниже мы рассмотрим косвенные свидетельства о составе Священного Писания Нового завета у различных авторов первых веков христианства. Среди этих свидетельств для отцов Церкви и церковных писателей II века характерны цитаты и упоминания тех или иных текстов. Для отцов и писателей III—IV и последующих веков, напротив, более характерны списки книг, входящих по их сведениям в канон. <...>

> В начале истории Церкви под Священным Писанием понимались только книги Ветхого завета. Принципиально важно, что во II веке определяется отношение к Священному Писанию как богодухновенному тексту, аналогичному в этом отношении речениям ветхозаветных пророков. Одним из первых, если не первым выражает эту мысль свт. Феофил Антиохийский († ок. 180), известный в первую очередь тем, что он впервые среди христиан (и, следовательно, в истории вообще) употребил слово "Троица". В 3-й книге "К Автолику" (3,12) свт. Феофил пишет: "согласны между собой слова и пророков, и евангелистов, потому что все они говорили вдохновенные одним Духом Божиим" и далее цитирует пророков и Евангелие (в данном случае — Мф.) как равноправные священные тексты.

> В отношении к составу Священного Писания для II века типичным является, с одной стороны, оспаривание авторитета большинства Соборных посланий (кроме 1 Петра и 1 Иоанна) и Апокалипсиса (о котором часто речь вообще не идет) и, с другой стороны, упоминание в качестве авторитетных таких произведений, которые впоследствии будут решительно исключены Церковью из канона Священного Писания. К последним относятся популярное во II веке Евангелие евреев, Апокалипсис Петра, Пастырь Ерма, послания свт. Климента Римского и ап. Варнавы, Учение 12 Апостолов (Дидахэ) и Апостольские постановления (Климентины).

> В 1-ой половине II века свт. Папий Иерапольский пользуется в недошедших до нас, но известных Евсевию текстах, 1 посланием Петра и 1 посланием Иоанна. Цитирует Папий и Евангелие евреев.

> Крупнейший апологет II века св. Иустин Философ (ок. 100 — ок. 165) цитирует Четвероевангелие, Деяния апостолов, 1 послание Петра, Послания апостола Павла, в т.ч. и Послание к евреям. Иустин высоко оценивает также авторитет Апокалипсиса Иоанна Богослова. Однако Соборные послания (кроме 1Пет.) остаются вне поля его зрения. Существенно, что говоря о Евангелиях, св. Иустин как правило использует название "Воспоминания апостолов" и упоминает, что они читаются во время воскресной Евхаристии наравне с писаниями пророков.

> В следующем поколении свт. Климент Александрийский упоминает и цитирует в составе Священного Писания Нового завета все 27 канонических книг. Однако наряду с ними он включает в состав Писания и множество других текстов. Среди них Евангелие евреев, Дидахэ (Учение 12 апостолов), Пастырь Ерма, Послания Варнавы и 1 Климента, а также Апокалипсис Петра. Надо заметить, что свт. Климент также пользуется и неканоническими книгами Ветхого завета, в частности Премудростью Соломона и Премудростью Иисуса, сына Сирахова. В целом свт. Климент предлагает, пожалуй, наиболее широкий в истории Церкви взгляд на состав Священного Писания.

> Старший современник свт. Климента, свт. Ириней Лионский использует несколько отличающийся канон Нового завета. В дополнение к никогда и ни у кого не вызывавшим сомнений Четвероевангелию, Деяниям апостолов и 13 посланиям ап. Павла (кроме Послания к евреям), он включает в канон 1 послание Петра, послания и Апокалипсис Иоанна, а также Пастырь Ерма. Позиция свт. Иринея была, как кажется, ближе к общепринятой во 2-ой половине II в.

> Важнейшим документом для истории новозаветного канона является "Мураториев канон" — древнейший из сохранившихся списков новозаветных писаний, открытый Л.А.Муратори (1672-1750). Рукопись датируется концом II века (170-180 гг.), поскольку в числе современников ее автор упоминает Пия I, Ерма, Маркиона, Василида и Монтана. Начало (а возможно, и конец) рукописи утрачены. Список начинается заключительными словами фразы о Евангелии от Марка, затем приводятся описания Евангелий от Луки и от Иоанна, нумеруемых как 3-е и 4-е. Очевидно, что Евангелие от Марка стояло в списке вторым и нет оснований сомневаться, что первым в утраченном начале рукописи было Евангелие от Матфея. Список также включает все книги Нового завета, за исключением 1-го и 2-го посланий Петра, Послания к евреям и Послания Иакова. В дополнение к этому в канон включены Апокалипсис Петра ("Из откровений мы признаем только Иоанна и Петра, которое некоторые из наших не хотят читать в Церкви"), а также Премудрость Соломонова (sic!), хотя и с предостережениями. Не менее важен список книг, которые Мураториев канон обозначает как отвергаемые и не входящие в канон. Здесь Пастырь Ерма, о котором сказано, что "Ерм написал "Пастыря" уже в наши дни в Риме, когда епископом был его брат Пий. Поэтому его нужно читать, но не публично в церкви, ни среди писаний апостолов, ни среди пророков". Также исключаются из канона послания апостола Павла к Лаодикийцам и Александрийцам, и ряд еретических писаний. Латинский текст Мураториева канона изобилует орфографическими и грамматическими ошибками, что дало повод исследователям приписывать его грекоязычному автору, быть может, св. Ипполиту.

> Мураториев канон отражает важную тенденцию, укрепившуюся в Церкви во 2-ой половине II века, а именно стремление провести грань между Священным Писанием Нового завета и околоновозаветной письменностью. Это связано с тем, что именно в середине и во 2-ой половине века нарастает поток рукописей (большей частью — псевдоэпиграфов, т.е. надписанных авторитетными апостольскими именами), читаемых христианами, но происходящих из еретической околохристианской среды. Стремление прекратить распространение еретических произведений проявляется в первую очередь в том, что ограничивается круг книг, читаемых в Церкви за богослужением. Автоматически, но далеко не сразу, это разделение распространяется и на область домашнего чтения членов Церкви.

> Основным критерием различения становится соответствие текста той или иной книги "принятому нами учению", т.е. тому неписаному Откровению, которое передано Церкви через апостолов и хранимо ею. Кроме этого, церковные писатели этого времени (в т.ч. и автор Мураториева канона) обращают внимание на широту распространения текстов. При прочих равных условиях предпочтение отдается книгам, "читаемым повсюду". Различные авторы этого времени могут проводить границу Новозаветного Писания по-разному, однако необходимость ее проведения постепенно становится всё более очевидной, и широкий взгляд свт. Кирилла Александрийского выглядит на этом фоне скорее исключением. В это время еще нет возможности принятия и признания нормативных документов, какими станут впоследствии правила Соборов и св. отцов, поэтому неизбежно выделяются 3 категории книг: общепризнанные, спорные и подложные.

> Одним из первых такое разделение предлагает в 1-й половине III века Ориген. В число общепризнанных книг он включает Четвероевангелие, Деяния, 13 посланий Павла, 1 послание Петра и 1 послание Иоанна, а также Апокалипсис Иоанна. Остальные Соборные послания (2Петр., 2 и 3 Ин., Иуд. и Иак.), а также Послание к евреям Ориген обозначает как спорные, хотя его личное мнение склоняется в пользу этих текстов. К спорным он относит также и Послание Варнавы. Об остальной околоновозаветной литературе умалчивается: предполагается что она никак не может входить в обсуждаемый канон.

> В начале IV века Евсевий Кесарийский (260—340 гг.), как и Ориген, также подразделяет новозаветные Писания на общепризнанные, спорные, но принимаемые многими, и подложные. Он пишет (Церк. ист. III,25): "…перечислим уже известные нам книги Нового завета. На первом месте поставим, конечно, святую четверицу Евангелий, за ней следуют Деяния Апостолов; потом Павловы Послания, непосредственно за ними — Первое Иоанново и бесспорное Петрово, а потом, если угодно, Апокалипсис Иоанна, о котором в свое время поговорим. Это книги бесспорные. Среди оспариваемых, но большинством принятых: Послания, именуемые одно Иаковлевым, другое Иудиным, и 2-е Петрово, также 2-е и 3-е Иоанновы: может быть, они принадлежат евангелисту, а может быть, какому-то его тезке. К подложным относятся: "Деяния Павла", книга под названием "Пастырь", "Апокалипсис Петра", "Послание", признаваемое Варнавиным, так называемое "Учение апостолов" и, как я сказал, пожалуй, Иоаннов Апокалипсис, который одни отвергают, а другие относят к признанным книгам. Некоторые помещали среди этих книг и "Евангелие евреев"… Всё это книги отвергаемые, и мы сочли необходимым составить их список, полагая, что мы должны знать, какие книги подлинны, не измышлены и приняты церковным преданием и какие, наоборот, из книг Нового завета исключены, хотя известны большинству церковных писателей".

> Несмотря на ясное отвержение Евсевием и многими его современниками ряда "подложных" книг, они продолжают встречаться в текстах Нового завета следующей, Соборной эпохи истории Церкви (IV— VIII вв.), когда происходит окончательное формирование и каноническое оформление состава Священного Писания как Ветхого, так и Нового завета.

> V. Канон Священного Писания Нового завета в эпоху Вселенских соборов

> В начале соборной эпохи (IV в.) явственно проявляется некоторое географическое различие в отношении к спорным книгам. Западные церковные писатели, как правило, одобрительно относятся к Апокалипсису Иоанна, не включая в канон Писания Послание к евреям. Напротив, восточнохристианские авторитеты обычно принимают Послание к евреям, сомневаясь или вовсе отвергая Апокалипсис.

> Так, один из важнейших документов о составе писания, 60-е правило (канон) Лаодикийского собора (поместный собор в Лаодикии во Фригии, собиравшийся около 363—364 гг., во всяком случае после Сардийского собора 347 г. и до II Вселенского собора 381 г.), перечисляет в составе Писания следующие книги: "Читать подобает книги сии, Ветхого Завета: 1. Бытие мира, 2. Исход из Египта, 3. Левит, 4. Числа, 5. Второзаконие, 6. Иисус Навин, 7. Судии, Руфь, 8. Есфирь, 9. Царств, 1-я и 2-я, 10. Царств, 3-я и 4-я, 11. Паралипоменон, 1-я и 1-я, 12. Ездры, первая и вторая, 13. Книга псалмов ста пятидесяти, 14. Притчи Соломона, 15. Екклесиаст, 16. Песнь Песней, 17. Иов, 18. Двенадцать пророков, 19. Исайя, 20. Иеремия, Варух, Плач и Послание, 21. Иезекииль, 22. Даниил. Нового же Завета — Евангелий четыре: от Матфея, от Марка, от Луки, от Иоанна; Деяния Апостольские, Посланий соборных семь сии: Иакова — одно, Петра — два, Иоанна — три, Иуды — одно; посланий Павловых четырнадцать: к Римлянам — одно, к Коринфянам — два, к Галатам — одно, к Ефесянам — одно, к Филиппийцам — одно, к Колоссянам — одно, к <Фессалоникийцам> — два, к Евреям — одно, к Тимофею — два, к Титу — одно и к Филимону — одно". Канон Ветхого завета приводится здесь в традиционном для Востока объеме 22 книг (нумерация по числу букв еврейского алфавита подчеркивает ориентацию именно на иудейский канон). Новый завет включает здесь все книги, кроме Апокалипсиса.

> Аналогичным образом исчисляют книги Нового завета свт. Григорий Богослов и свт. Кирилл Иерусалимский. Перечень свт. Григория становится, благодаря его авторитету, церковным каноном и включается в Книгу Правил под заглавием "Правило святого Григория Богослова о том, какие подобает читать книги Ветхого и Нового завета". В этом правиле свт. Григорий говорит: "Дабы не прельщен был ум твой чуждыми книгами, ибо обретаются многие подложные писания, неправо написанные, то приими, возлюбленный, сие мое верное исчисление… [здесь свт. Григорий перечисляет обычные 22 книги Танаха] Предложил я 22 книги Ветхого завета, еврейским буквам равночисленные. После сего счисляй книги и Нового Таинства. Матфей писал о чудесах Христовых для евреев, Марк — для Италии, Лука для Ахаии. Для всех же — Иоанн, великий проповедник и небошествователь. Потом следуют Деяния мудрых апостолов, четырнадцать посланий Павла. Семь Соборных, из коих одно — Иакова, два Петровы, далее три Иоанновы, седьмое же есть Иудино, — так имеешь все. Если же какие суть сверх сих, — не принадлежат к признанным".

> Свт. Кирилл Иерусалимский (IV Слово огласительное, 36) перечисляет те же 26 книг без Апокалипсиса, добавляя: "а все прочее да будет положено вне, на втором месте. Что не читается в церкви, того не читай и наедине…"

> Однако другие церковные авторитеты 2-ой половины IV века по-прежнему придерживаются деления Писания на общепризнанные и спорные книги. Так, свт. Амфилохий Иконийский (ок. 340 — ок. 395), по некоторым данным — родственник свт. Григория Богослова, перечисляет книги Нового завета иначе. В Книге правил правило свт. Амфилохия располагается непосредственно после правила свт. Григория и озаглавлено "Святого Амфилохия епископа к Селевку о том, какие книги приемлются". В нём свт. Амфилохий пишет: "Особенно подобает <знать> и сие, что не всякая книга, стяжавшая досточтимое имя Писания, есть достоверная. Ибо бывают иногда книги лжеименные, иные — средние и, <так сказать>, близкие к словесам истины, а другие — подложные и обманчивые, подобно как поддельные и подложные монеты, кои хотя и имеют надписание царское, но, по веществу своему, оказываются ложными. Посему наименую тебе каждую из Богодухновенных книг. Но дабы ты познал раздельно, прежде наименую книги Ветхого завета… [см. выше] Время <назвать> мне книги Нового Завета: приемли четырех только евангелистов: Матфея, потом Марка, к сим присоединив третьего Луку, Иоанна числи четвертым по времени, но первым по высоте догматов, ибо праведно нарицаю его сыном грома, величественно провозгласившим Бога Слово. Приемли и вторую книгу Луки — соборных Деяний Апостольских. К сим присовокупи сосуд избрания, проповедника и апостола языков, Павла, премудро написавшего Церквам четырнадцать посланий: одно к Римлянам, к коему должно сопричислить два к Коринфянам, к Галатам, к <Ефесянам>; за сим — к живущим в Филиппах, потом написанное к Колоссянам, к Фессалоникийцам два, к Тимофею два, к Титу и Филимону, к каждому одно, и одно к Евреям. Сие неподлинным некие называют <неправильно>, ибо в нём благодать истинная. Что напоследок <скажу> о Соборных посланиях? Иные глаголют, что 7 их принимать должно, а иные — 3 только: одно Иакова, одно Петрово и одно Иоанново. Некоторые же приемлют 3 Иоанновых, и кроме сих — два Петровых и седьмое Иудино. Откровение же Иоанново иные причисляют к священным книгам, а многие называют неподлинным. Сей да будет неложнейший канон Богодухновенных Писаний". То, что свт. Амфилохий включает перечисление книг, вызывающих споры, в "неложнейший канон" Писания, скорее характерно для Церкви предыдущего, III века.

> Иной позиции придерживается старший современник свт. Григория, Кирилла и Амфилохия, один из крупнейших богословов IV века свт. Афанасий Александрийский. В 39 послании о Праздниках (367 г.) он приводит список Священных книг, также включенный впоследствии в Книгу правил и ставший нормативным церковным документом. Свт. Афанасий пишет: "…изволилось и мне, побужденному истинными братьями и дознавшему сначала по ряду изложить, какие книги приняты в канон, переданы и веруются быть Божественными [т.е. согласно Преданию почитаются как Богодухновенные]…" и далее приводит полный список 27 книг Нового завета, добавляя затем: "…в сих только благовествуется учение благочестия. Никто к сим да не прилагает, ни да отъемлет от них что-либо. О сих Господь, посрамляя саддукеев, глаголал "заблуждаетесь, не зная Писаний, ни силы Божией" (Мф.22:29). Здесь впервые с такой ясностью свт. Афанасий формулирует отношение Церкви к книгам Нового завета как к Священному Писанию и применяет к ним слова, сказанные Христом о Священном Писании Ветхого завета. Продолжая, свт. Афанасий пишет: "Ради большей же точности, поскольку пишу ради нужды, присовокупляю и сие, что есть, кроме сих, и другие книги, не введенные в канон, но назначенные Отцами для чтения нововступающим и желающим огласиться словом благочестия: Премудрость Соломонова, Премудрость Сирахова, Есфирь, Иудифь, Товия и так именуемое Учение Апостолов [Дидахэ, или, быть может, Климентины], и Пастырь. Впрочем, возлюбленные, сверх сих читаемых и оных канонических нигде не упоминается об апокрифических, но сие есть умышление еретиков…". Так свт. Афанасий разграничивает книги уже не на общепризнанные, спорные и подложные, но на канонические, "читаемые" (для назидания) и апокрифические (т.е. еретические).

> Фактически это правило завершает формирование канона Священного Писания как Ветхого, так и Нового завета, однако позиция свт. Афанасия получает соборное одобрение и становится общепризнанной далеко не сразу. На Востоке еще в течение некоторого времени продолжаются разногласия об Апокалипсисе, в то время как на Западе, не без влияния блж. Иеронима, позиция свт. Афанасия, ликвидирующая различие в составе Писания для Запада и Востока, быстро становится общепринятой. Нужно заметить, впрочем, что в целом ряде рукописей этой эпохи, таких как <Синайский кодекс> (греческая рукопись Библии середины IV в.), в конце Нового завета без какого-либо разграничения включены Послание Варнавы и Пастырь Ерма, а в <Александрийский кодекс> (греческая рукопись Библии начала V в.) следом за Апокалипсисом так же без разграничения располагаются 1-е и 2-е послания свт. Климента Римского.

> Поскольку вытеснение из церковного употребления не включенных в канон книг происходило медленно и не без сопротивления, потребовались еще и соборные решения об этом. Главным здесь является 33-е правило Карфагенского собора (419 г.), которое гласит: "Постановлено также, да не читается ничто в церкви под именем Божественных Писаний, кроме Писаний канонических. Канонические же Писания суть сии: Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие, Иисус Навин, Судии, Руфь, Царств — 4 книги, Паралипоменон — 2, Иов, Псалтирь, Соломоновых книг — 4, Пророческих книг — 12, Исайя, Иеремия, Иезекииль, Даниил, Товия, Иудифь, Есфирь, Ездры — 2 книги. Нового Завета — 4 Евангелия, Деяний Апостолов — 1 книга, посланий Павла — 14, Петра Апостола — 2, Иоанна Апостола — 3, Иакова Апостола — 1, Иуды Апостола — 1, Апокалипсис Иоанна книга одна…".

> На этом, собственно, заканчивается история формирования и канонического оформления Священного Писания Нового завета. Решение Карфагенского собора и правило свт. Афанасия в конечном итоге определили позицию Церкви как на Востоке, так и на Западе, где она была дополнительно подтверждена на Тридентском соборе 1546 г. Даже Лютер, не будучи уверен в авторитетности ряда книг (Послания к Евреям, Иакова и Иуды, и Апокалипсис), не пошел наперекор традиции и поместил эти книги в конце своей Библии. Несмотря на то, что замена списков Нового завета на версии, соответствующие канонам, растянулась на века, общецерковная дискуссия о составе Писания после Карфагенского собора затихает.

> Но на самом деле в этой истории есть еще одна не вполне ясная страница, а именно включение и исключение из канона документов, связанных с именем свт. Климента Римского. Послания Климента упоминаются свт. Климентом Александрийским как канонические. Порой они считаются в числе спорных текстов. Многие древние рукописи Нового завета включают их в свой состав. Всё это еще не отличает их от таких неканонических текстов, как Послание Варнавы или Послание Павла к Лаодикийцам. Особый характер истории этих документов придают 85-е Апостольское правило и корректирующее его 2-е правило VI Вселенского собора (Трулльского, 681 г.).

> Апостольские Правила в составе 85 канонов составляют последнюю часть Апостольских Постановлений и вместе с тем первый раздел Книги Правил. По мнению большинства исследователей, они были составлены в конце IV века. Об этом свидетельствует как тематика большинства канонов, так и близкое сходство многих из них с постановлениями Антиохийского собора 341 года. Вместе с тем в основе некоторых разделов Апостольских Правил (и Постановлений), возможно, лежит и весьма древнее церковное предание. Первые 50 из Апостольских правил были в VI в. переведены на латинский язык Дионисием Малым (автором летоисчисления "от Рождества Христова") и вошли в каноническое право Западной Церкви. Сам Дионисий при этом не слишком верил в апостольское происхождение переводимого им документа и озаглавил его "правила, называемые апостольскими" (). На Востоке авторитет всех 85 правил был подтвержден VI Вселенским собором, который одновременно отверг Апостольские (Климентовы) постановления.

> По форме Апостольские Правила представляют собой псевдоэпиграф, ложно приписываемый свт. Клименту Римскому. Последнее, 85-е правило этого сборника следующим образом перечисляет канонические книги Священного Писания: "Для всех нас, принадлежащих к клиру, и мирян, чтимыми и святыми да будут следующие книги Ветхого Завета: Моисеевых — 5: Бытия, Исход, Левит, Числа, Второзаконие; Иисуса, сына Навина — 1, Судей — 1, Руфь — 1, Царств — 4, Паралипоменон (т.е. остатков от книги дней) — 2, Ездры — 2, Есфирь — 1, Маккавейских — 3, Иова — 1, Псалтирь — 1, Соломоновых — 3: Притчи, Екклесиаст, Песнь Песней; книг пророков — 12, Исайи — 1, Иеремии — 1, Иезекииля — 1, Даниила — 1. Сверх же сего вам да присовокупится в замечание, чтобы юные ваши изучали премудрость многоученого Сираха. Наши же, т.е. Нового Завета, Евангелия — 4: Матфея, Марка, Луки, Иоанна; Павловых посланий — 14, Петра — 2 послания, Иоанна — 3, Иакова — 1, Иуды — 1, Климента — 2 послания. И постановления вам, епископам, мною, Климентом, изреченные в восьми книгах (которые не следует обнародовать пред всеми ради того, что в них таинственно), и Деяния наши апостольские". Этот документ исключает из Нового завета Апокалипсис (что свидетельствует о его составлении, скорее всего, где-то в Восточной части Церкви), но включает и оба послания Климента, и Апостольские Постановления в целом, якобы переданные через Климента и потому называемые Климентовыми. Это дополнение резко контрастирует с общепринятой с конца IV века структурой Священного Писания, что потребовало специального церковного решения, последовавшего более чем через 2,5 века.

> К моменту созыва VI Вселенского собора в 681 г. вопрос о каноне Нового завета, вообще говоря, был давно решен. Однако существование Апостольских правил как авторитетного церковного документа вносило в него путаницу, если не сказать противоречие. Поэтому собор своим 2-м правилом постановил следующее: "Прекрасным и крайнего тщания достойным признал сей святой Собор и то, чтобы отныне, ко исцелению души и ко уврачеванию страстей, тверды и ненарушимы пребывали принятые и утвержденные бывшими прежде нас святыми и блаженными Отцами, а также и нам переданные именем святых и славных Апостолов 85 правил. Поскольку же в сих правилах повелено нам принимать оных же святых Апостолов постановления, чрез Климента переданные, в которые некогда иномыслящие, ко вреду Церкви, привнесли нечто подложное и чуждое благочестия, и помрачившее для нас благолепную красоту Божественного учения, то мы, ради назидания и ограждения христианнейшей паствы, те Климентовы постановления благорассмотрительно отложили, отнюдь не допуская порождений еретического лжесловесия и не вмешивая их в чистое и совершенное Апостольское учение…" Статус Посланий Климента в этой части правила, строго говоря, не изменяется. Однако далее в этом же правиле собор подтверждает авторитет и действенность многих правил Поместных и Вселенских соборов, в т.ч. Лаодикийского и Карфагенского, а также правил свтт. Афанасия, Григория и Амфилохия, касающихся состава Священного Писания. И этим в истории канона Священных книг в самом деле ставится точка.

> Характерно, что Ориген и другие церковные писатели рассматривают как нормальный тот факт, что авторитет ряда посланий вызывает споры среди христиан. Это радикально отличается от отношения христиан (в том числе и Оригена) к Евангелиям: непризнание их авторитета уже на рубеже II—III веков считается признаком ереси. Так, свт. Ириней Лионский пишет: "Невозможно, чтобы Евангелий было числом больше или меньше, чем они есть... суетны и невежественны и, кроме того, дерзки все те, которые искажают идею Евангелия и привносят видов Евангелия больше или меньше сказанных, — одни для того, чтобы казаться, будто они нашли больше, чем истина, другие же, чтобы укорить распоряжения Божии" ("Против ересей", III,11,8-9).