Дунаев андрей федорович. Андрей Фёдорович Дунаев Дунаев мвд министр

«Я бы не стал делить преступность по национальному признаку. В этом деле у нас, как и во всем остальном, "дружба народов».

О персоне

Родился в селе Алешкино Ульяновской области. По национальности мордвин.

Окончил Алма-Атинскую специальную среднюю школу милиции МВД СССР в 1959 году, Высшую школу милиции МВД СССР и Академию МВД СССР. Работал оперуполномоченным с 1959 по 1965 год, старшим оперуполномоченным УВД Кустанайского облисполкома (Казахская ССР), затем до 1967 года — заместителем начальника Отдела внутренних дел Джетыгаринского горисполкома Кустанайской области, начальником Отдела внутренних дел Тереньгульского райисполкома Ульяновской области, начальником отдела уголовного розыска МВД Чечено-Ингушской АССР.

В 1979—1980 — заместитель министра внутренних дел Дагестанской АССР.

В 1980—1985 — начальник УВД Вологодского облисполкома, генерал-майор милиции. В 1986 году был освобождён от должности и переведен с...

Мордовский взгляд на Кавказ

Сейчас уже не отрицают, что неплохо было бы кое-что перенять из опыта советского периода нашей истории. Мало кто помнит, но криминогенная обстановка на Северном Кавказе в 70-80 гг. прошлого века была намного спокойнее, нежели в остальной России. О том, почему сейчас все так изменилось, "НА" побеседовал с последним министром внутренних дел РСФСР Андреем Федоровичем Дунаевым, который в свое время возглавлял отдел уголовного розыска Чечено-Ингушетии и были зам министра МВД Дагестанской АССР.

- Андрей Федорович, по национальности Вы - мордвин. Как мордвина занесло на Кавказ?

Меня перевели в этот регион в 1973 году, назначив начальником уголовного розыска Чечено-Ингушетии. Специфика работы местного МВД заключалась в том, что все тяжкие преступления, которые совершались чеченцами и ингушами даже за пределами республики, поручали нам для розыска: опыт показывал, что укрывательская база у них находилась в Чечено-Ингушской республике. На Кавказе до сих пор живы тесные племенные связи. Родственник всегда должен помогать родственнику, а брат может легко отдать жизнь за брата. Поэтому, когда где-то совершалось тяжкое преступление, виновник, как правило, приезжал прятаться домой. И его естественно укрывали.

По какому принципу в то время подбирали людей на руководящие посты в правоохранительных органах? В Чечню обязательно назначали представителя другой нечеченской национальности?

Моим заместителем был ингуш, подполковник Дакхильгов. Начальником отдела розыска работал чеченец - Кудусов. Местная структура состояла наполовину из русских, наполовину из кавказцев. "Русским" при этом называли представителей любой другой, "некавказской" национальности. Так русским у нас считался кореец Ким. Но не было между нами соперничества, мы всегда друг другу помогали. А на Кавказе я оказался случайно. Меня хотели направить на работу в Сочи, но после того как в отделе кадров узнали, что я 10 лет проработал в Казахстане и имел там дело с преступными чечено-ингушскими группами - в свое время чеченцев и ингушей ведь депортировали в Казахстан, - руководство отправило меня в Грозный.

Получается, этнические группировки, наличие которых у нас то признают, то отрицают, были и в советские времена?

Я бы не стал делить преступность по национальному признаку. В этом деле у нас, как и во всем остальном, "дружба народов". В одной преступной группе могут участвовать и русский, и мордвин, и чеченец, и азербайджанец. Что их связывает? Национальность? Нет. Отсутствие убеждений и морали. Сейчас часто говорят, что все кавказцы преступники. Категорически не могу согласиться с этим! Я много лет проработал на Кавказе, у меня сотни друзей среди чеченцев, но и преступников-чеченцев я тоже повидал немало. Чеченец это - самый надежный друг или самый смертельный враг. Третьего не дано. Если добропорядочный чеченец - вайнах - знает, что ты честный человек, он никогда тебя не обидит. А если начнешь оскорблять его по национальному признаку или даже просто смотреть свысока, он обиды не спустит, обязательно даст сдачи.

- Были у Вас трудности на новом месте?

Трудности везде свои. До меня за пять лет на посту сменилось шесть начальников, а я один проработал шесть лет. Буквально в день приезда, моих сыновей избили на улице. Я им сказал на это - «вы мужчины - давайте сдачи». Они урок запомнили и никаких подобных инцидентов больше не повторялось. И в Москве, и в Грозном, и в Саранске надо уметь себя защищать.

Сейчас все мы наблюдаем, как который год в Дагестане одного за другим убивают руководителей местных правоохранительных структур. И делают это не пришлые люди, а местные. На Ваш взгляд, почему это происходит?

Корни того, что происходит сейчас на Северном Кавказе, зарыты очень глубоко. Я помню, еще в 1974-75 году были сведения, что в горах, в далеких, труднодоступных кишлаках насаждается ваххабизм. И Америка, и Саудовская Аравия еще с тех пор выделяли очень крупные деньги для того, чтобы настраивать местное население против русских и против идеи Советского Союза.

То есть, вы считаете, что эта межэтническая напряженность в нашем обществе, которую уже невозможно не замечать, она спровоцирована извне?

Не только извне, но и это тоже. Такие вещи ведь не сразу начинаются. Сначала выбирают место для репетиции. Знаете, с чего в свое время началось? С Тувы. Я был там уже в качестве министра внутренних дел РСФСР. Мы расследовали убийство троих русских. Через какое-то время погибло несколько тувинцев. Но местное МВД поступило умно, сумев затушить начинавшийся конфликт.

В происходящем на Кавказе есть и вина российских властей начала 90-х. В Грозном ведь были сосредоточены огромные запасы оружия всего Закавказского военного округа. Его почему-то не вывезли вовремя, а оставили на разграбление местному населению. Я лично писал тогда президенту Ельцину, что количество тяжких преступлений, совершаемых с применением оружия, превысило все допустимые рамки. До этой катастрофы все было иначе! Если мы в республике получали сообщение, что у кого-то есть автомат, то не успокаивались, пока его не изымали. В результате, по количеству убийств, Чечено-Ингушетия занимала последнее место в СССР.

При этом любые особо-тяжкие преступления, совершавшиеся на Кавказе, всегда были по-своему сложны для расследования. Например, в Назрановском районе был такой случай: старый человек поругался с молодым парнем, и нелицеприятно выразился в отношении его родной тёти. Молодой человек оскорбился и застрелил старика. Это не просто преступление, это еще и проявление гордости, защита своего рода - от подобного никуда не деться.

А нынешние проблемы с национальным вопросом будет продолжаться на Кавказе до тех пор, пока не удастся перекрыть зарубежные денежные потоки. От безработицы молодежи некуда податься, а тут предлагают солидные деньги, романтику, оружие. Выделяются огромные средства на пропагандистскую работу. Молодым говорят, что умирать не страшно, попадешь, мол, в рай - так Аллах наградит тебя. В 94-м году в Грозном шли бои, одного чеченца придавило стеной, а еще ему оторвало ногу, но он все равно строчил из пулемета и кричал: "Слава Аллаху!".

- Можем ли мы что-то противопоставить этой пропагандистской машине, которая разрушает нашу страну изнутри?

Естественно, можем. Работать надо, создавать на Северном Кавказе не курорты, а нормальные рабочие места, развивать сельское хозяйство, промышленность, животноводство.

Стоит ли сейчас вспоминать и обобщать опыт борьбы с криминалом в разных республиках, в том числе и советского периода, чтобы эффективней бороться с преступностью?

Чтобы не изобретать велосипед, делать это необходимо. Причем заниматься должны специальные институты. Но, похоже, нынешним руководителям страны не до этого. На первом плане постоянно какие-то революции, реформы. Тратим время и силы на ерунду типа Pussy Riot. Надо было отшлепать хулиганок, дать им по 15 суток и заняться делом. Я сам глубоко верующий человек, но был бы сейчас министром - просто выгнал бы девчат из тюрьмы, нечего государство объедать! (смеется)

4346

Корреспондент «СП» встретился с генералом Андреем Дунаевым

В этом году исполняется 20 лет с момента переломного события в новейшей российской истории - разгона Верховного Совета. Для одних период 21 сентября - 4 октября 1993 - две равнодушные строчки в школьном учебнике, для других - кровавая бойня, расстрел демократии. Третьи считают происшедшее эпизодом пусть досадным, но неизбежным, исторически обусловленным, но о котором, впрочем, на всякий случай лишний раз лучше не вспоминать. «Свободная пресса» продолжает серию бесед с участниками памятных событий - «Октябрь 93». В разговорах с ними мы постараемся выяснить, какую роль расстрел парламента сыграл в их личной судьбе и судьбе нашей страны.

Бывший министр МВД РСФСР, генерал Андрей Дунаев - единственный из ныне живущих силовых министров, перешедших на сторону защитников Верховного Совета в октябре 1993 года. Как и многие участники этих событий, он не укладывается в привычные схемы о «красно-коричневых» противниках Бориса Ельцина.

Один из самых молодых генералов МВД, он считал себя «демократом» и не жалеет о том, что встал на сторону Ельцина в августе 1991 года и точно так же не жалеет, что противостоял ему в октябре 1993. Спустя 20 лет после событий 1993 года он смотрит на драматические события того времени философски: «Я на 100 процентов уверен, что все желали процветания России, но у каждого был свой путь». О том, как он видит события Октября 1993 года, Дунаев рассказал «Свободной Прессе».

«СП»: - Как произошло, что люди, которые еще в 1991 году были по одну сторону баррикад, дошли до вооруженного противостояния?

Кульминацией моего разрыва с Ельциным и его командой стали события после Первого Мая 1993 года на площади Гагарина (столкновения радикальных коммунистов с милицией), когда я возглавил оперативно-следственную группу. Мы получили сведения, что лидер «Трудовой России» Виктор Анпилов планирует сделать массовый выход 9-го мая вплоть до того, что собирается захватить власть. Прошло совещание, как это предотвратить. В нем участвовали Ерин (Виктор Ерин министр МВД РСФСР), Баранников (ныне покойный Виктор Баранников, замминистра МВД), Лужков и я.

После совещания мне позвонил Баранников и сказал, что Ерин должен дать мне задание, но чтобы я его не выполнял. (Дунаев был переведен на должность первого замминистра МВД при реорганизации силовых министерств. - прим. авт)

Через час меня вызвал Ерин и сказал, «чтобы Анпилова не было». Я предложил его изолировать на 15 суток. «Нет, говорит, чтобы его не было», - но намек я понял. Я собрал людей, вызвал начальника разведки и дал задание направить две бригады следить за Анпиловым. Доложил Ерину, он мне опять, «чтобы его не было»: «Я говорю, ты забыл участь Ягоды и Абакумова?»

Я понимал последствия, если я пойду по этому пути - это как снежный ком, надо будет уничтожать тысячи людей. На следующий день встречаю начальника разведки и спрашиваю,где Анпилов - он исчез. Сказал начальнику разведки написать объяснительную - он дошел до восьмого этажа, где был его кабинет, стало плохо, отвезли в больницу - через два дня умер. Прокуратура возбудила дело по факту исчезновения Анпилова и допрашивали меня, я дал показания. Потом вызывает меня Ерин и отправляет в отпуск вместе с Баранниковым. Возвратился из отпуска - Ельцин снял меня с работы.

«СП»: - Как оказалось, что вы встали на сторону Руцкого и Хасбулатова в конфликте с Ельциным?

Когда я узнал, что организован штаб по разгону парламента, я решил выступить в Верховном Совете. Я выступил и сказал, что готовиться разгон ВС - это было в конце июля. Но Ельцин и его команда среагировали так, будто ничего и не было - ведь если я сообщил неправду, меня надо судить. Хасбулатов и Руцкой тоже никаких мер не приняли, видимо не поверили. Но когда они узнали, что Ельцин готовит этот указ (Указ 1400, о «Поэтапной конституционной реформе»), мне позвонил заместитель Хасбулатова Юрий Воронин и попросил меня прибыть на съезд как депутата.

В связи с тем, что я им рассказал ранее об этих событиях и у меня есть опыт министра, съезд назначил меня. Я знал, что по Конституции высшим законодательным органом является съезд, и он может принимать любые решения.

«СП»: - У сторонников парламента была стратегия действий?

Естественно, само собой все не возникало: депутаты посетили несколько крупных организаций в Москве, разъясняли позицию ВС и съезда. В то время депутаты еще не были коррумпированы, это были честные люди, убежденные в своей правоте.

Большинство из депутатов и не думали, что по ним будут стрелять. Но когда 59 регионов проголосовали, что указ незаконен и Ельцин понял, что его группировке некуда отступать. Конституционный суд признал этот указ и принял решение отречь президента от должности.

Но когда толпа захватила мэрию и с крыши мэрии стрелки убили трех солдат, мы понимали, что будет провокация Крючков (Владимир Крючков, бывший председатель КГБ, участник ГКЧП) позвонил моей жене и сказал, что будут провокации, и Белый Дом окружат. Я его арестовывал в 1991, а он предупредил мою жену и сын мне передал это сообщение! В тот момент мы еще думали, что будут еще какие-то переговоры, но толпа была неуправляема - ни Баранников, ни Ачалов (покойный генерал Владислав Ачалов, назначенный Руцким министром обороны), ни я не могли повлиять на нее. Все могло бы решиться миром, но были провокаторы и с той стороны, и с нашей стороны.

«СП»: - Вам не кажется, что появление у Белого Дома баркашовцев сыграло очень негативную роль в истории противостояния и дало козырь противной стороне?

Посмотрите, люди пришли с открытым забралом, сказали, хотим защитить съезд, а мы бы им сказали - идите вон. Я отвечал за защиту Белого Дома, и я не видел в них агрессивности, они вели себя нормально. Они подчинялись мне и Макашову. Когда «баркашовцы «хотели стрелять по милиционерам, я пригрозил, что буду стрелять им в спины. У меня не было желания стрелять - я хотел предотвратить гражданскую войну. В Белом Доме было около 10 мощных гранатомётов. Представьте, если из них дать по танкам или по толпе: один выстрел и сколько жертв. Дворец Дудаева штурмовали месяца полтора, а здесь было все гораздо более укреплено. Когда в Белом Доме изъяли все оружие, я Казаннику (Генпрокурор РФ Алексей Казанник, который расследовал события Октября 1993 г.) письменно написал, что надо сделать - провести исследование [оружия]. В основном люди получили ранения из-за осколков, которые получили выстрелах из танков по зданию.

Сейчас уже все понимают, что это было грубейшее нарушение закона, когда стреляли по Белому Дому. Когда мы встретились с Павлом Грачевым (покойный министр обороны России) на дне рождения общего друга, через год после того как я вышел из Лефортова, я ему сказал что ты стрелял, теперь моя очередь. Он мне сказал, что снял фуражку тогда, чтобы его узнали и думал, что его убьют.

«СП»: - Почему армия, как вы думаете, не поддержала сторонников Белого Дома, несмотря на призывы Руцкого?

Мне лично звонили начальники нескольких УВД по примеру 1991 года - хотели прислать людей на помощь, но категорически им запретил, потому что надеялся на разумность власти. Если бы я принял эти отряды МВД, была бы гражданская война. Если бы Руцкого поддержали хоть 10 процентов состава армии, это была бы рубка. Второго или третьего октября ко мне лично обратились Лужков Ресин и Евгений Севастьянов (в то время глава ФСБ по Москве) хотят со мной встретиться. Мы с Баранниковым прибыли в мэрию и они нам сказали, что вы уйдете, и все прекратиться. Мы сказали, что люди нам поверили и уходить мы не собираемся. С Ресиным мы дружили. Он мне сказал, если твои победят, ты мою Марту не бросай. Если победят наши, я твою Аню не брошу». Мы выпили по 100 грамм коньяку, не думая, что будем стрелять друг в друга.

«СП»: - Как вы относитесь к этим событиям сегодня?

Я совершенно не жалею, что участвовал ни в событиях 1991 года, ни в событиях 1993 года. Представьте, что в 1991 году победило ГКЧП, я остался бы живым? Если бы ГКЧП победило, а Пуго (Министр МВД СССР участник ГКЧП Борис Пуго) обещал меня первым шлепнуть, и я бы с вами не разговаривал. И события 1991 и 1993 года укрепили законность. Ельцин победил, но он меня не cтал преследовать, значит, мы не зря оказывали сопротивление диктатуре. Эта стрельба и сопротивление показало, что есть люди, которые не согласны с нарушением закона. Суть всех переговоров была в том, чтобы заставить президента уйти в отставку и назначить новые выборы и парламента и президента.

«СП»: - Сегодня многие опасаются новой гражданской войны. Насколько эти события могут повториться?

События перед октябрем 1993 года и сейчас имеют какую-то сходство. «Чемоданы Руцкого» также будоражили общество: грабят, воруют «прихватизирут». И люди были настроены разобраться с этими жуликами. Там были материалы о злоупотреблениях, но Борис Николаевич не был заинтересован, чтобы дать им ход. Сегодня говорят, что Скрынник жулик, и отпускают за границу, и дальше никакого движения нет, хотя раз двадцать об этом твердили по телевидению. Сердюков, Васильева. Объявляют, что возбудили дело и тут же показывают, как она живет в 13 комнатах и к ней ходит парикмахер.

Народ думает: «Украли, значит, власть вместе с ними». Мне кажется, что сегодня тоже кто-то дирижирует обстановкой и озлобляет народ.

Редакция готова предоставить возможность бывшему главе МВД Ерину для изложения своей позиции и ответа нашему собеседнику.

Фото Николая Малышева /Фотохроника ТАСС/

Москва - бывший председатель Совета директоров банка «Глобэкс», министр внутренних дел РСФСР в 1991 году, повторно - с 21 сентября по 4 октября 1993 года,

Биография

Родился в селе Алёшкино Ульяновской области. По национальности мордвин.

Окончил Алма-Атинскую специальную среднюю школу милиции МВД СССР в 1959 году, Высшую школу милиции МВД СССР и Академию МВД СССР. Работал оперуполномоченным с 1959 по 1965 год, старшим оперуполномоченным УВД Кустанайского облисполкома (Казахская ССР), затем до 1967 года - заместителем начальника Отдела внутренних дел Джетыгаринского горисполкома Кустанайской области, начальником Отдела внутренних дел Тереньгульского райисполкома Ульяновской области, начальником отдела уголовного розыска МВД Чечено-Ингушской АССР.

В 1979-1980 - заместитель министра внутренних дел Дагестанской АССР. В 1980-1985 - начальник УВД Вологодского облисполкома, генерал-майор милиции. В 1986 году был освобождён от должности и переведен с понижением: в 1986-1990 - начальник Калининградской специальной средней школы милиции МВД СССР.

Избирался народным депутатом РСФСР от Калининградской области (1990-1991), входил во фракцию Коммунисты за демократию.

В 1990-1991 - заместитель министра, с сентября по декабрь 1991 года - министр внутренних дел РСФСР. 19 августа 1991 года во время путча ГКЧП ввел в Москву для обороны Белого дома курсантов милицейских учебных заведений. Руководил боевой группой МВД во время операции по освобождению М.Горбачева из Фороса . В 1992 году был назначен первым заместителем министра внутренних дел РФ, отстранен от должности в июле 1993 года. Указом исполняющего обязанности Президента А. Руцкого 22 сентября был назначен министром внутренних дел (3 октября был заменён В. Трушиным). Во время штурма Дома Советов России 4 октября был арестован. Освобождён по амнистии в январе 1994 года. После отставки находился на пенсии.

С 1994 года - председатель Совета директоров АКБ «Новый русский банк» (г. Москва).

Женат: два сына Вадим и Ростислав, пять внуков, один правнук.

Андрей Фёдорович Дунаев (род. 27 августа 1939, Алёшкино, Ульяновская область) - министр внутренних дел РСФСР c 13 сентября 1991 по 15 января 1992 года, и. о. министра внутренних дел Российской Федерации - с 22 сентября по 3 октября 1993 года. Народный депутат РСФСР с марта 1990 по октябрь 1991 года. Был председателем Совета директоров банка «Глобэкс», генерал-лейтенант внутренней службы в отставке.

Биография

Родился в селе Алёшкино Ульяновской области. По национальности мордвин.

Окончил Алма-Атинскую специальную среднюю школу милиции МВД СССР в 1959 году, Высшую школу милиции МВД СССР и Академию МВД СССР. Работал оперуполномоченным с 1959 по 1965 год, старшим оперуполномоченным УВД Кустанайского облисполкома (Казахская ССР), затем до 1967 года - заместителем начальника Отдела внутренних дел Джетыгаринского горисполкома Кустанайской области. С 1967 г. - начальник Отдела внутренних дел Тереньгульского райисполкома Ульяновской области. C 1973 года - начальник отдела уголовного розыска МВД Чечено-Ингушской АССР.

В 1978 году был направлен на учёбу в Академию МВД СССР.

В 1979-1980 - заместитель министра внутренних дел Дагестанской АССР. В 1980-1985 - начальник УВД Вологодского облисполкома, генерал-майор милиции. В 1986-1990 - начальник Калининградской специальной средней школы милиции МВД СССР.

В 1990 году вышел из КПСС.

В марте 1990 года избран народным депутатом РСФСР от от Ленинградского территориального избирательного округа № 401 Калининградской области, входил во фракцию Коммунисты за демократию.

С октября 1990 - заместитель министра внутренних дел РСФСР, начальник Службы по работе с личным составом МВД РСФСР.

19 августа 1991 года ввел в Москву для обороны Белого дома от ГКЧП курсантов милицейских учебных заведений. Руководил боевой группой МВД во время операции по возвращению президента СССР М. Горбачёва из Фороса. Участвовал в арестах председателя КГБ СССР Владимира Крючкова и министра обороны СССР Дмитрия Язова.

С 13 сентября 1991 года по 15 января 1992 года - министр внутренних дел РСФСР. В связи с назначением Дунаева на должность министра Верховный Совет РСФСР, согласно статье 12 закона РСФСР о выборах народных депутатов РСФСР и части 3 статьи 92 Конституции РСФСР, досрочно прекратил его депутатские полномочия.

На заседании президиума Совета Министров РСФСР выступал за сохранение СССР и предлагал президенту России Борису Ельцину идти на выборы президента СССР.

18 апреля 1992 года был назначен первым заместителем министра внутренних дел РСФСР, освобожден от должности 22 июля 1993 года. Причиной отставки с поста первого заместителя министра внутренних дел стало обвинение Дунаева и министра безопасности Виктора Баранникова в злоупотреблении служебным положением со стороны Межведомственной комиссии по борьбе с коррупцией при Президенте РФ.

22 сентября 1993 года указом исполняющего обязанности Президента России А. Руцкого был назначен и. о. министра внутренних дел. 3 октября назначен министром по особым поручениям при и. о. Президента Российской Федерации. После штурма Верховного Совета России 4 октября был арестован и находился в следственном изоляторе Лефортово. Освобождён по амнистии 26 февраля 1994 года. После освобождения находится на пенсии и занимается бизнесом.

С 1994 года - председатель Совета директоров АКБ «Новый русский банк» (г. Москва). C 1996 по 2006 год был председателем Совета директоров банка «Глобэкс».

Женат: два сына Вадим и Ростислав, пять внуков, один правнук.